Тот клад не унесете вы!
Нет! Отберут его у вас
Разгневанные подданные.
И, полуголых, вас потом
Изгонят прочь из Австрии.
Как ангел огненным мечом
За двери сада райского прогнал Адама с Евою!
И будете вы нищенствовать, как из-за вас мы нищенствовали,
Но только подаяния ни крошки не получите
От тех, кого вы грабили, от тех, кого вы мучили!
Все, все от вас отплюнутся
И будут с отвращением глядеть в другую сторону!
И если вам назначено вот так погибнуть с голоду, —
Никто не похоронит вас — не пожелает пачкаться!
На кучу вашей падали
Лишь вороны накинутся,
И станут вам могилою утробы этих воронов,
И будет вашим саваном проклятие народное!
Пешт, июнь 1848 г.
Довольно!
Перевод В. Левика
Довольно! Из послушных кукол
Преобразимся мы в солдат!
Довольно тешили нас флейты,
Пусть ныне трубы зазвучат!
Кто хочет — бьет нас и толкает.
Восстань, отчизна! Где твой меч?
Иль нужен гневный гром господень,
Чтоб наконец тебя зажечь?
Когда ты, нация, проснешься?
Ужель не сбросишь ты ярма
Твоих судей медноголовых,
Лишенных сердца и ума?
Где сила прежняя мадьяра?
Иль правду говорят о нас,
Иль мы и впрямь трусливы, слабы,
Наш пыл воинственный угас?
Вы нагло лжете, пустобрехи!
Пусть откипел мадьяр давно,
В крови таит он тихий пламень,
Он — как мадьярское вино.
О, если б уж запели трубы!
Нам жизнь и кровь не дорога.
Зато мы каждой каплей крови
Мертвецки напоим врага.
Восстань, отчизна, чтобы снова
Венец твой славой заблистал!
Той славой, что разграбил немец,
Сапог немецкий растоптал.
Подобно солнцу из-за тучи,
Блеснет палаш твой из ножон, —
И все ослепнут и оглохнут,
Над кем грозой заблещет он.
Довольно! Из послушных кукол
Преобразимся мы в солдат!
Довольно тешили нас флейты,
Пусть ныне трубы зазвучат!
Пешт, июнь 1848 г.
В родных местах
Перевод Б. Пастернака
Здесь я родился, я в своем краю,
Вернулся в Алфельдскую степь свою,
Где все места следами старины
И няниными песнями полны.
В одной припев был, помнится, такой:
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Ушел ребенком я из этих мест
И взрослым совершаю новый въезд.
Как странно, двадцать лет прошло с тех пор…
Да, время, время мчит во весь опор,
Наполненное счастьем и тоской!..
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Где вы, друзья тех детских лет, сейчас?
Хоть одного б увидеть мне из вас!
Уверьте, что по-прежнему я мал.
Пусть я забуду, что мужчиной стал,
Что четверть века за моей спиной.
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Как птичка прыгает с сука на сук,
Бессвязно мысли носятся вокруг,
Ловя воспоминанья на лету,
Как пчелы мед на липовом цвету.
Ах, здесь воспоминаний целый рой!
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Я мальчик вновь и на лошадку — скок,
Скачу, трубя в осиновый рожок,
Но хочет пить конек мой боевой,
Я тросточку веду на водопой.
Напился конь. Пора, бетяр, домой.
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Вот колокол вечерний зазвучал.
И всадник утомлен, и конь устал.
Я дома засыпаю в тот же миг
И долго-долго слышу в снах своих
Припев любимой песенки одной:
«Жук, майский жук, пострел-проказник мой».
Феледьхаза, 6–8 июня 1848 г.
Мартовская молодежь
Перевод С. Маршака
{143}
В годы рабства о свободе
Кто не рад поговорить?
Мы же первыми в народе
Принялись ее творить.
Мы, подняв восстанья знамя,
Принесли стране весну.
Не словами, а делами
Разбудили мы страну.
И, родную землю тронув,
Где лежал народ-мертвец,
Все двенадцать миллионов
Всколыхнули мы сердец.
И связала нас, венгерцев,
Боль одна, мечта одна,
И слилась в большое сердце
Вся мадьярская страна.
И когда на полстолетье
Постареет этот свет,
Пусть расскажут внукам дети
О величье наших лет.
В эти дни борьбы кровавой
Был в чести мадьяр-борец.
Но увяла наша слава,
Чуть борьбе пришел конец.
Кто дремал во время боя,
Кто дрожал в грозу, как лист,
Тот надел венок героя,
Потому что был речист.
Читать дальше