Александр - Пастушка и дворянин

От бед нежданных, доли злой,
Храни нас, Боже всеблагой!
Довел я сказку до конца.
Налей, приятель, мне винца!

Рыбак, закинув в море сеть,
Стал с лодки на воду глядеть,
Как вдруг он видит: недалеко
Его знакомец одиноко
С волнами борется. Рыбак
Вмиг бросил тонущему гак,
Задел ему при этом глаз,
Но все же человека спас,
Его в челнок, с большой сноровкой,
Морскою подтянув веревкой.
Своей он сетью пренебрег
И к берегу привел челнок.
Затем к себе он взял знакомца,
И, словно нежного питомца,
Его он холил и кормил.
А тот, уже набравшись сил
И выхоженный рыбаком,
В суд поспешает прямиком
И рыбаку вчиняет иск
За то, что среди волн и брызг
Он впопыхах недоглядел
И глаз ему крюком задел.
Уже злорадствует истец:
— Попляшешь у меня, наглец!
Ты глаз мне изувечил гаком,
Но отомщу тебе я с гаком!
Был суд назначен, и вдвоем
Они предстали пред судом.
Сначала выступил кривой:
— Я иск поддерживаю свой.
Ответчик сей, тому три дня,
Рыбацкий гак швырнул в меня,
И сдуру повредил мне глаз он.
Пускай же будет он наказан
И штраф уплатит за увечье!
На этом и кончаю речь я.
А после выступил рыбак:
— Я бросил гак не просто так.
Ни в чем не стану отпираться,
Но объяснить дозвольте вкратце:
Истец вот-вот в воде бы сгинул, —
Я гак ему на помощь кинул,
Крюком по глазу саданул,
Зато истец не утонул,
Хоть окривел, не отрицаю.
На этом речь свою кончаю.
Ей-богу, нет на мне вины!
Немало судьи смущены —
Никак решенья не найдут.
Но на суде случился шут,
И он воскликнул: — В чем же дело?
Столь спорное решая дело,
Суд должен быть во всем дотошен.
Истец да будет в море брошен;
Коль выплывет — так, значит, прав,
И пусть ответчик платит штраф.
Признали судьи все согласно:
— Распутал дело ты прекрасно!
А мы-то не сообразили…
Когда решенье огласили,
Кривой подумал: «Что?! Опять
Придется пузыри пускать,
Барахтаясь в волнах холодных?
Я утону в глубинах водных!»
И отменил свой иск истец,
Себя лишь осрамив вконец.

Вам из рассказанного ясно,
Что подлецов спасать опасно.
Хоть от петли их откупите,
Вы за добро добра не ждите.
Поверьте, наблюдал везде я:
Злодею только от злодея
Приятно помощь принимать,
А коль в несчастье помогать
Злодею честный малый будет,
В нем только злобу он пробудит.
Бесчестным честный ненавистен,
И это — истина из истин!

Сироты жалкие, когда-то
На свете маялись два брата —
Одни, без близких, без родных.
Как верная подруга их,
Лишь бедность братьев навещала.
А зла творит она немало,
Терзает издавна людей, —
Нет хвори бедности лютей!
Вот так и жили эти братья,
О них задумал рассказать я.
Столь сильно с вечера однажды
Их мучил холод, голод, жажда —
Напасти, кои льнут всегда
К тому, с кем свяжется нужда, —
Что братья принялись гадать,
Как с бедностью им совладать:
Терпеть ее не стало мочи,
Так донимала днем и ночью.
От них близехонько совсем
Жил богатей, известный всем.
Простак он, братья же — бедны.
Идти к нему они должны:
На огороде там капуста,
Да и в овчарне, знать, не пусто,
Голодному же — свет немил.
Что долго думать? Нацепил
Один из них мешок на шею,
Другой взял нож — и в путь скорее.
Вот, притаившись между гряд,
За дело взялся первый брат:
Кочны капусты он срезает.
А в это время проникает
Уже в овчарню брат второй;
Он щупает впотьмах рукой —
Все ищет пожирней барана.
Но в доме спать легли не рано
И услыхали скрип — то вор
В овчарню лез. — Ступай во двор! —
Хозяин посылает сына. —
Не забрела ли к нам скотина
Или чужак какой-нибудь?
Да пса покликать не забудь!
А пес у них звался Тытам.
Но, видно, повезло ворам —
В ту ночь исчез куда-то шалый.
Во двор бежит хозяйский малый
И, как велел отец, зовет:
— Тытам! Тытам! — А братец — тот,
Что был в овчарне, очень внятно
Кричит в ответ: — Я здесь, понятно!
Однако сквозь ночную тьму
Того, кто отвечал ему,
Парнишка не видал, конечно;
Он думал в простоте сердечной,
Что это пес с ним говорил.
Обратно в дом он поспешил.
От страха бледен и смущен,
К родителю явился он.
Тот молвил: — Что с тобой, сынок?
— Ах, батюшка, свидетель Бог,
Тытам наш говорил со мною!
— Как? Пес?! — Клянусь вам головою!
А коли верить не хотите,
Бродягу-пса вы позовите,
И с вами он заговорит!
Отец тотчас во двор бежит;
Он кличет пса: — Тытам! Тытам! —
И вдруг из мрака кто-то там
По-человечьи отвечает…
Дивясь, хозяин восклицает:
— Чудес на свете всяких много,
Но о таких, мой сын, ей-богу,
Не слыхивал я отродясь!
Вот что: беги к попу сейчас
И притащи его с собой.
Захватит пусть воды святой
Да свой стихарь! — И паренек
Помчался, не жалея ног,
Чтоб выполнить приказ отцовский.
Стрелой влетел он в дом поповский:
— Святой отец, пойдемте к нам!
С собакой нашей по ночам
Творятся чудеса; едва ли
Вы в жизни о таких слыхали.
Берите свой стихарь — и в путь!
— С ума ты спятил! Отдохнуть
И ночью даже мне нельзя?
Гляди, уже разулся я.
— Да бросьте ваши отговорки!
Я посажу вас на закорки! —
Настаивал он так упорно,
Что поп схватил стихарь, проворно
Вскочил на парня — и в дорогу
Отправились. Пройдя немного,
Парнишка вздумал срезать путь,
И тут случилось повернуть
Ему на тропку, по которой
С поживой возвращались воры.
Тот, что с капустой брел несмело,
Вдруг видит — что-то забелело.
Решив, что это брат идет,
Барана белого несет,
Спросил он радостно: — Несешь? —
И услыхал в ответ: — А что ж!
Несу! — То закричал юнец,
Подумав, что спросил отец.
— Скорей его на землю брось!
Вчера я в кузнице небось
Свой нож большой точил недаром —
Заколем враз, одним ударом! —
И поп струхнул: — Видать, меня
Здесь поджидает западня… —
Он с парня в страхе соскочил
И ну дралка что было сил.
Но в темноте стихарь за сук
Случайно зацепился вдруг;
Поп не посмел остановиться —
Пришлось со стихарем проститься!
Тот вор, что лазил в огород,
Был так напуган, в свой черед,
Что оторопь взяла его.
Не понимая ничего,
Отважился взглянуть он все же,
Что там белеет. Правый боже,
Попов стихарь он увидал!
А вор другой меж тем шагал,
Бараном жирным нагружен.
Вот брата окликает он,
Который, как я говорил,
Мешок капустою набил,
И молча, лишних слов не тратя,
Свою добычу тащат братья.
Пришли — недолог путь до дому.
Тут показал один другому
Стихарь — и вот была потеха,
Едва не лопнули от смеха!
Уж позабытое давно,
Веселье им возвращено.