Зинаида Миркина - Нескончаемая встреча

Господь всемогущ, только втайне.
Господь всемогущ но в глубинах,
В пространстве тишайшем, бескрайнем,
В пространстве незримом, едином.
И как ни врываются пули,
Как ненависть мир сей не гложет,
Господь всемогущ потому лишь,
Что Бога нельзя уничтожить.
Как эти бескрайние шири,
Как эти безмолвные выси…
Ведь что-то в сем тягостном мире
От мира сего не зависит.
Бог лишь созидает, – не губит.
Он не победитель, а Зодчий.
Он только сзывает в те глуби,
Где больше вражда не клокочет.
Есть тайные эти глубины,
Есть тихие эти просторы,
Вот там, где все души едины,
Вот там, где окончены споры…

Горение последних листьев,
Их плавный медленный полет…
Под звук дождя яснеют мысли,
Под звук дождя душа растет.
Душа – Господнее растенье…
Садовник, пестующий нас,
Дай дорасти мне до горенья
В свой смертный, в свой верховный час…

Зачем на этом небе сером
Кленовый вспыхнувший костер?
Чтоб бросить в сердце искру веры
Всей тяжести наперекор.
Сверкание искристой дрожи,
Вошедший в грудь ожог Творца!
Пылает молча сердце Божье,
Чтоб разгорелись в нас сердца.

Мне одно сегодня только надо,
У меня одно желанье есть:
От горящей дрожи листопада
Глаз завороженных не отвесть.
Видеть, как последний лист покинул
Ветку липы, обнажив до дна
Сердце, в чьих темнеющих глубинах
Схоронились света семена.

Прервать всегдашнее кочевье,
Ни в сторону и ни вперед.
Остановиться, как деревья,
И обнаружить в вечность вход, —
Вот в те молчащие пустоты…
И вдруг узнать, вплывая ввысь,
Что есть незыблемое что-то,
Что смерть проходит, а не жизнь.

Я вслед за мертвыми нырну
В восполненную Тишину,
Туда, куда сходил Орфей
За тайной песнею своей.
Он брал ее из тех глубин,
Где жив лишь только Бог один.
Брал прямо из Господних рук
Вот тот почти неслышный звук,
Который, превратясь в хорал,
Все звезды внутрь себя вбирал,
И рос, гремя о Тишине.
И не кончался звон в струне,
Всю жизнь вещающей о Ней —
Немой праматери своей…

Все жизни тайно собрались
В одну единственную жизнь.
И как ты сомневаться мог,
Что есть нас всех объявший Бог,
Когда в пространстве тишины
Все души соединены?
Вот в этой тишине великой
Орфей отыщет Эвридику
И вызволит из смерти душу,
Когда сумеет не нарушить
Той тишины, где все слова
Мертвы, а вся душа жива.

Что ты такое говоришь?
Ах, Моцарт, неужели
Есть в мире только эта тишь
Да перезвон капели?
А остальное? Боже мой,
Оно нам только снится?
И можно ввысь взлететь над тьмой,
Как над домами птица?
Ах, Моцарт, Моцарт, в мире – страх.
Как страшно жить на свете!
Но на прозрачных небесах
Гуляет Божий ветер.
Но эта ангельская весть,
Входящая сквозь стены,
О том, что крылья Духа есть
И что они нетленны…

А Он не спрашивал «за что?»
«Зачем?» и «почему?»
Он знал, что Он или никто
И, стало быть, Ему
Придется отвечать за всех —
Закон неумолим —
И наш с тобою тяжкий грех
Он назовет своим.
Никто не отделен межой,
Всем с неба льется свет.
И в мире боли нет чужой,
Чужого сердца нет.
И только тем Он Божий Сын,
Не я, не ты, а Он,
Что это знает Он один,
Один не отделен
Ни от кого. И потому
Все горькое вино,
Вся чаша отчая – Ему
И Он с Отцом – одно.

О, нет, не так, как я хочу! —
Я плоть. Я изнемог.
Но ведь Тебе все по плечу,
Мой всемогущий Бог.
Сотрутся смертные черты,
Я – весь в Твоем огне.
И нет меня. Есть только Ты,
Пылающий во мне,
И что такое тяжесть плит
Надгробных, тьма могил?
Кто нас с Тобою разлучит,
Источник вечных сил?
Ты, развернувший свод небес
Над широтой земной…
Пусть скажет тот «Христос воскрес»,
Кто умирал со мной.