Зинаида Миркина - Нескончаемая встреча

За то, что облака висят
Причудливой гурьбой.
За то, что больше нет преград
Меж мною и Тобой.

Когда Христос сойдет во ад,
То в пламени его сгорят
Грехи. Все зло насквозь прожег
В кромешный ад сошедший Бог.
И нам осталось так немного:
Из пекла ада – в пламень Бога
Шагнуть. И больше ничего —
Вон из себя и – внутрь Него.

Вон из себя! Да сгинет страх, —
Боязнь сгореть в Твоих глазах!
В Твоем огне душа ослепла,
Но встану Фениксом из пепла.
Иду туда, где больше нет
Отдельно нас. Да хлынет свет!

Сосны строгие помогут
Мне затихнуть перед Богом.
Упираясь в небосвод,
Мне покажут узкий вход
В тот таинственный покой,
Где не веял никакой
Вихрь, поток не бушевал…
Тот подъем или провал —
Неисповедимый Путь
В дом домирный – в Божью грудь.

Не руками воздвигнут торжественный Храм
Все связует незримая нить.
Ровно столько пространства отмеряно нам,
Сколько сердце способно вместить.
И закон мироздания точен и строг,
И как небо над ним – Благодать:
Потому к нам приходит неведомый Бог,
Что Душа Его в силах принять.

Сосны тихо стоят,
Сердце с соснами в лад…
Небо тронуло краем сосну,
Синий свод наклоня…
Или это меня
Тронул Бог, пронизав тишину?

Погруженье… Куда?
В тот простор, где звезда
Из безмолвных глубин восстает,
Свет свой тихий струя…
В небо канула я,
Или канул в меня небосвод?..

Успение – уснул наш Бог.
Бессмертный умереть не мог.
Но взгляд Господень погружен
Глубоко внутрь – в Свой вещий сон.
И этот сон стал виден нам:
Он разлился по облакам,
Как тающий, легчайший пух,
Как все и всех объявший Дух,
Из смерти восходящий Свет,
Который сводит смерть на нет.

Он воскрешал меня из мертвых,
Тот самый угасавший Свет,
Над тихим морем распростертый,
Которому названья нет.
Разлившийся на небосводе,
Послушный Богу одному,
Он в тьму глубокую уходит,
Чтоб просквозить навылет тьму.

Да, наш Творец – не плоть, а Дух,
Он нищ и наг, Он нем и глух.
Да, совершенно нищ и нем,
Но Он повелевает всем.
И чтобы стать душе, как Он,
Всесильной, – помни про закон
Живого Бога своего:
Дух не имеет ни-че-го,
Ничем не может обладать, —
И только в этом благодать.

Ты – Суть всего. Ты – всё, что есть.
Так что ж ты можешь приобресть?
Центр мира у тебя в груди.
Лишь из себя не выходи.
Твое бессилье лишь в одном:
В твоем незнаньи о своем
Всесильи. Внутренняя власть —
В умении с собой совпасть,
В том совмещеньи, средоточьи,
Что перед нами вдруг воочью
Встает в горах в закатный час,
В одном луче, пронзившем нас.

А на сосне был Божий след…
И если скажут: Бога нет,
Я не отвечу ничего,
А укажу на след Его.
Иль попросту, прервав беседу,
Едва дыша, пойду по следу…

Мои заслуги? Их немного,
Их в самом деле очень мало:
Я только не мешала Богу
Творить. Надеюсь, – не мешала.

Ну, вот и все. Ты шел и встал.
Здесь нет пути. Здесь есть провал.
В неисчерпаемость твою.
И я недвижимо стою.
Нет, тихо погружаюсь я
В такие глуби бытия,
В какие до сих пор сосна
Одна была погружена.
Ствол преграждает мне дорогу,
И некуда уйти от Бога.
Не остается ничего —
Лишь погружение в Него.

Растворенный простор. Неподвижная тишь.
Тот таинственный час, когда Ты нас творишь.
Я послушна Тебе. Ты один, только Ты
Мне лучом, как резцом, высекаешь черты.
Как вечернего моря глядящая гладь,
Я хочу одного: Дух Твой внутрь принять.
Я послушна Тебе, как заре – облака.
Есть лишь сердце мое и Господня Рука,
Промышленье Творца и творения дрожь.
Я послушна Тебе – Ты меня создаешь.
Высочайший мой час, горний проблеск в судьбе,
Усмиренье себя, послушанье Тебе.