Зинаида Миркина: Нескончаемая встреча

Что делать с теми, кто не может
Тебя любить? Скажи мне, Боже?
Что делать с теми, кто не смог
Небесный вынести ожог,
Рвануться в сей провал разверстый
В Твое распахнутое сердце?
Что делать с робкими? Вот с теми,
Кто топчется на берегу
У вечности и тянут время
В порочном замкнутом кругу?
И жалуются и тревожат
Тебя… Что делать с ними, Боже?
Жалеть? Но кто из них узнал,
Что этих бед девятый вал,
Что этот всёсносящий вихрь
Когда-то начался от них?
И эта духота, в которой
Свернулись в точку все просторы,
Та духота, где изнемог
Сам Ты – раскрывший сердце Бог…
Ты всемогущий… Да, Ты можешь
И это вынести, мой Боже.

Но если бы на самом деле
Тебя хоть каплю пожалели
Те, кто еще не в состояньи
Любить Тебя, кто в ожиданьи
Живут и молют о спасеньи!..
О, если б не саможаленье,
А к Твоему страданью жалость
Проснулась в них, тогда б осталась
Еще надежда…

Тоска по Морю, как тоска по Богу.
Весь день, всю ночь, всю жизнь зову Его!
Мне нужен Ты! О, Господи, как много
Осталось. Когда нету ни-че-го!
Огромная, бескрайняя Пустыня,
И в ней никто не проведет межу.
Через весь мир – единый росчерк синий.
Кому же я сейчас в глаза гляжу?!
От всех одежд, от знаков всех свободен
Тот, кто сей мир в одежды одевал.
Глаза в глаза и сердце в сердце входит,
Как рушится на берег пенный вал.
Глаза в глаза… Вам что-то в грёзах брезжит.
А я не сплю. Я вижу наяву.
Вам так нужны блестящие одежды,
А я в ничем, без ничего плыву.
Ты эту ширь передо мною стелешь.
И я, с валами пенными в борьбе,
Плыву весь день, всю ночь, всю жизнь
к Тебе лишь!
О, как же я тоскую по Тебе!

– И что ты там видала?
– Бога.
– Но Бога ведь нельзя увидеть.
– Нельзя, и все же я увидела.
– Тогда скажи, какой Он?
– Такой, как небо.
– Небо – это небо. А Бог какой?
– Такой, как небо, только много больше.
Есть в небе – небо и за небом – небо.
И так до головокружения, до бездны.
До собственного сердца, сердца в сердце,
До сердцевины всех сердец.
Там – Бог.

Когда тоскует Моцарт, – это ангел
Остановил внезапно свой полет,
Увидев над собою Божье Око,
В котором тонут и земля и небо.

Когда тоскует Моцарт, это так
Весомо, будто бы Душа
Познала вдруг таинственную тяжесть —
Господне притяжение – свой вес.

Роняет слезы светоносный ангел.
Но эти слезы зависают в небе,
Не падая на землю и сверкая
Таким пронзительным, нездешним светом,
Как даже Божий ангел не сумел бы
Сверкать, когда б не научился плакать.

Когда тоскует Моцарт, это Бог
Своих сирот земных не оставляет,
А посылает ангела —
Слезою омыть их души и приблизить к раю.

О, эта тихая тоска по Богу!
Глубокая священная тоска
По той Любви, которая все может,
По океану светлого покоя,
Который нас переполнял когда-то,
Который есть , но только, Боже, где?..

Когда замолкли люди, Бог заговорил,
Но только лишь, когда замолкли люди.
И стало слышно вдруг прибытье сил
И все, что было, все, что есть и будет.
Глаза раскрой и всей душой вбирай!
Сейчас все точно так же, как в начале.
И никуда не подевался рай —
Мы попросту его не замечали.

Вынести времени гнет,
Вынести тяжесть земли. —
Бог повеленье дает.
Робкое сердце, внемли!

Дух неокрепший, тебе —
Ношу святую нести,
С силой слепою в борьбе,
Изнемогая в пути.
Через всю жизнь – стезя,
Сквозь бесконечный простор.
Сбросить поклажу нельзя.
Помни, что ты – Христофор.

Помни, Кого ты несешь
Через пространство в ночи.
Сердце, уйми свою дрожь,
Суетный ум, замолчи!

Нет ни защиты, ни прав.
Хватит тягаться с судьбой.
Богово Богу отдав,
Соединишься с собой.

Нет окончания пути,
И смысла нет в мольбе.
Идти, идти, идти, идти.
Куда же? Внутрь – к себе.