Array Антология - В координатах мифа

Брызги вспененной реки,
Зелень с дикими цветами,
Берега да островки…
Небо близкое и память —
Блики вспененной реки.

Свет текущий изнутри
Сквозь лицо, живот, ладони,
Приближенье, вздох зари —
Рвется парус… лодка тонет,
Пыль луны. И хоть умри.

И другой далекий свет —
Чей, откуда? – Я не знаю,
Судьбы, время, ход планет
В нем живут… и воскресают.
…В круге вод далекий свет…

Ветерок апреля
Полыхнул по жилкам
Помолчал у двери,
Он когда-то жил там.

Две заслонки, пепел,
Старый мох на крыше,
Из калитки этой
Он когда-то вышел.

Вдаль текла тропинка,
Суетились птицы,
Соком утра зыбким
Наливались листья.

Но казалось в тот раз
Выпал день напрасный,
Зря он видел образ
Дальний и прекрасный:

Лоб высокий, локон,
Отдых у колодца,
Полдень глаз зеленых,
Чаек, блики, сосны…

В камерах предсердий
Стылой непогодой
По размытой тверди
Потянулись годы.

Снег лежал, как пудра,
Вяло тлел окурок,
Наступало утро,
Приближался сумрак,

И опять в истоме
Облака горели,
Шли по аксиоме
Рядом параллели.

Вышел срок, и сдулись
Хляби грозовые,
В перекрестках улиц
Сходятся прямые.

Днем февральским серым
В городе огромном
Давний образ светлый
Стал лицом знакомым.

Вечер, влажная прохлада,
Тихий свет из темноты.
Разговора нет. Не надо
Долгих слов и тем, но ты,
Но ты тем… Но ты беззвучье
Нот и тем укрыв в листы,
Нотой темноты зовущей,
Но ты нота темноты.

Полдень в дремавшей дубовой листве
Вспыхнет попутно внезапному ветру,
Малый огонь разойдется в золе,
Тень увеличится по сантиметру,
Вновь отделив от великой звезды
Тьмы перешеек, чтоб с мерой обратной
В ночь возвратиться, поставив мосты,
Выложив улицы вкрадчивым камнем,
Полупрозрачным от прожитых лет,
Всполохом лунным рассеянных в выси…
Век восемнадцатый, газовый свет
От фонарей отразится на листьях.

Утро. Деревня. Визжит порося,
Ходит телок да толкутся ягнята.
Лязгнули петли – соседский пацан
Вышел смотреть, как играют котята.
Луж подсыхает вчерашний кисель,
В воздухе теплом искрятся пылинки,
Слышится гуд – толстый увалень шмель
Тельцем мохнатым сгибает травинки.
К верху – от дамбы идут колеи
Верным путем, хоть и долгим, объездным,
Скрыв перелесками поле, да и
С ним экипаж, тоже в город – проездом.

После дождя посвежело, легко
Кони бегут, быстро сохнет дорога.
Двор постоялый, обед, молоко.
Снова колеса скрипят вдоль отрога.
Смех из окошка, веселый мотив
Вдруг зазвучит, снова смехом прервется.
Тихих предместий покой захватив,
К старой столице карета несется.
Вот городские ворота, гербы
Знатных фамилий, соборная площадь,
Шпили и своды, раскат мостовых
В стрельчатых арках великих из зодчих.

Мост королевский с распятьем, дворец,
Улиц изломанных вспять переходы,
Стены домов в красноватой листве
С темными жилками, черные воды
Плавной реки где-то ниже, огни
По берегам да рыбацкие лодки,
Парк на горе, и усадьба под ним,
В теплой тени на пологом пригорке.
Затемно там, у железных ворот,
Остановилась карета устало,
Сонный привратник очнулся, и вот
Пламя свечей колыхнулось по залам.

Теплой гостиной мерцающий свет,
Стол и уют дружелюбных хозяев,
Ужин, вино, тут и ожил кларнет,
Скрипка и флейта опять зазвучали.
Говор неспешный, фагот, клавесин —
Звуки и тени в ночной анфиладе
Замерших комнат. Он вышел, за ним
Вышли и все – постоять на прохладе.
Вынесли свечи. Недолгий подъем,
Стол и скамейка из цельного камня…
Под новолунием со скрипкой вдвоем
В темени чуткой обрывками пламя.

Век двадцать первый, «Airbus», перелет.
Теплый сентябрь. По буграм и оврагам
Берегом Влатвы в погожий денек
Красными крышами греется Прага.
Следом и ночь, и патлатая мгла
Над фонарями окружно повиснет.
Так и идут, до заката, до тла,
Толстые стены сквозь теплые жизни.
Ветра порыв, от разорванных туч
Пятна рябят по холмистым равнинам.
Старые стены лишь камень и глина?…
Нотный стол, скамейка, рассыпающийся луч.