Array Антология - До горизонта и обратно

В следующую секунду неизвестная сила бросала меня по щебенке, заворачивала и выворачивала меня. Кости так же хрустели и ломались, кровь так же текла, но я почему-то не чувствовал боли, наверное, именно так приходит смерть. Нет, по-моему, было что-то еще, но я запомнил лишь высокую сочную траву, растрепанное тело мое и железнодорожный костыль, странным образом выросший перед глазами. Наверное, я до сих пор лежу там, разложившись и источая зловоние, а может, меня съели бродячие собаки…

Кто-то толкнул меня в бок и предложил выпить, я, естественно, не отказался, я вообще никогда не отказываюсь, когда мне предлагают выпить. Мы выпили, и лишь после того, как я поставил свой стакан на стол, я посмотрел на человека, сидящего рядом, то была девушка с правильными чертами лица, которая смотрела на меня зелено-желтыми глазами. После долгой паузы она протянула мне руку и, улыбнувшись, сказала:

– Анна, меня зовут Анна. А вас?

Я собирался назвать свое имя, я уже набрал воздух в легкие, чтоб на выдохе назвать себя, но тут подали сладострастие и мы оба, позабыв об именах, скользнули под стол, раздевая друг друга…

Липкие, призрачные двери разводят руками, притоптывают ногами, прихлопывают ресницами, все стараются оттолкнуть меня прочь, но пальцы мои уже звенят ключами и смеются:

– Наша взяла!

Я проворачиваю ключ и со скрипом открываю дверь в другой, почти стертый из памяти мир.

Все тот же запах сандала, его так любили летучие мыши… по углам еще томятся тени воспоминаний, удивленно кивая мне. Зачем я здесь? Но по руке уже ползет муравей памяти и шепчет, шепчет в такт скрипу дверных петель. Слой пыли на полу напоминает тополиный пух… сколько раз мои ноги наступали на эти доски… а теперь все уходит, уходит, тонет во времени, в людях и в лицах, догорает на костре прошедших дней. И я стою на пороге своей истории и смотрю на нее с высоты ста восьмидесяти сантиметров, восхищаясь убранством ушедшего в прошлое дома.

Вот мой любимый стул, ты помнишь? В то лето ты попросила смастерить тебе его, а потом всегда сидела только на нем… Я делаю шаг в глубину комнаты, и мои ботинки мягко опускаются на дно пыльного океана. От каждого моего шага расходятся круги в разные стороны, и слышен тихий, мягкий шелест волн. Твой стул – это все, что сохранил в себе этот дом. Возможно, этот стул и есть сердце дома. Если присмотреться – можно увидеть легкие колебания этого предмета мебели, напоминающие биение сердца. На стуле скрещиваются лучики, проникающие из двух забитых окон. Наверное, это – артерии, по которым пульсирует скудная жизнь дома. Можно сказать, что дом находится в коме.

Я надеваю резиновые перчатки, достаю из кармана платок и начинаю медленно стирать, точнее, смахивать пыль со стула. Она медленно поднимается вверх, стараясь достать до моих ноздрей и глаз, чтобы ужалить, укусить побольнее, как встревоженная вторжением незнакомца змея. Пыль шипит, извивается вокруг меня, но мне все безразлично – я протираю сердце дома. Мне хочется вдохнуть прежний дух в эти стены, в эту деревянную плоть.

Вот, сердце забилось быстрее, теперь займемся глазами. Подойдя к окну, я без особого труда очищаю ясные, светлые глаза, дарившие свет всем обитателям этого некогда живого и здорового организма. Сквозь освобожденные от прогнивших досок оба окна в дом безудержно хлещет мощный поток чистейшего солнечного света. Накрывшая меня волна кружится, шипит, расплескивая капли в разные стороны… Постепенно свет заполняет весь дом до краев, и тут же, как после прикосновения волшебной палочки, он оживает. Стены улыбаются светлыми губами, жизнь вновь возвращается в наш дом. Я любуюсь всем, что меня окружает, и на одной из стен вижу твои глаза – это пьяный художник, случайно зашедший к нам, нацарапал их ржавым гвоздем.

А вот, в углу, остатки цветного бисера, в который мы так любили играть. Однажды игра в бисер продолжалась целую неделю. Мы мало ели и спали все это время, нам было интересно знать, чем все это закончится. Да, в то лето было много безумных дней и ночей. Мало свидетелей тех событий осталось, лишь дом помнит все, помнит весь год нашей жизни, прошедший, как одна минута… Как странно, ну почему не падает небо, почему только мы можем упасть и разбиться на щепки, которые никто не в силах собрать вместе?

Той осенью мы решили, что все люди сошли с ума, и ушли в сторону, пытаясь достичь просветления, но заблудились в своих облаках, снах и мыслях и с трудом нашли дорогу домой.