Array Антология - Тропинка в дивный сад

В платок сморкалась в углу Фиона.
От слез нагнулись цветы пиона,
А с небосклона, пусть понарошку,
Упали звезды цвета морошки.
Разбила вазу она случайно,
Решила, будет на время тайной.
И пол затерла, стекло убрала,
Но мама как-то про все узнала.
Неужто зуб, что вчера качался,
Едва заснула, во всем сознался?
Иль кот заложил?…Сметана в миске —
Он за молчание просил сосиски.
Ух, съел обжора в обед три штуки
И в знак поддержки лизал ей руки.
Была не в силах отрезать сало —
Так вот как мама про все узнала?!
Но нет, он ночь всю провел вне дома.
Наверно, выдал братишка Сема?
Лежит в кроватке, словно не знает,
За что сестрицу сейчас ругают.
А может, кукла? Медведь да заяц? —
Ну, этим только положь в рот палец!
Но утром мирно с ними играла…
Так как же мама про все узнала?!
И папа скоро придет с работы.
Нахмурит брови, молвит: «В кого ты?»
Ремень достанет… – Представить жутко:
В руках у папы ремень – не шутка.
Вдруг просто – мысли читает мама?
Коль это – правда, то это – драма.
Еще не сделал – а мама знает…
Зачем же мама свой дар скрывает?
Прощайте, тайны… долой проказы…
Не забалуешь под этим глазом.
Одно на пользу: Фиона тоже
спустя лет двадцать стать мамой сможет.
И будут дети, большой да малый —
Гадать: как мама про все узнала?

Ночь. Река. И над водою ивы
Головы склонили в тишине
Музыка почти неуловима.
И неосязаема во мгле.
За рекою поле, рожь густая
Под луной, как золото, блестит.
В будни мы почти не замечаем
Красоту разросшихся ракит.
Вскрикнет иволга, вздохнет кукушка
Все перемешается в шорохах лесных
На пригорке старая избушка
Дверкою рассохшейся скрипит.
Позабыта. Брошена. Кто знает?
Кто здесь жил? Все поросло травой.
Ход часов почти неуправляем.
Это будет с вами и со мной.
Утро. Солнце яркими лучами
Разрисует мир и голоса
Огласят вновь землю за холмами.
Речка встрепенется ото сна,
Забурлит, омоет берег влагой,
А потом затихнет, словно спит…
Потому что в это время дождик
По земле горячей застучит.
Пахнет свежестью, загадочной прохладой.
На душе спокойно и легко.
Радуга, возникшая над садом —
Танец существующих цветов.
Трели соловья, сверчков, цикады
Радостно нарушат тишину.
Запах хмеля, будоража душу,
Клонит петь, уж время к вечеру.
Звезды, что разбросаны богами,
Заставляют верить и мечтать,
И все видишь новыми глазами.
Разве это можно описать?
Свет. Закат. Рассвет.
О, Боже, замирает сердце.
Выразить нет слов.
Мир сравнить с одним лишь чувством можно:
С чувством под названием Любовь.

Небо, словно белыми хлопьями
Тополиного пуха,
Усыпано сплошь облаками —
Куда ни глянь.
Неплохая погода вроде,
Уникальный покой, —
Но гроза, между нами,
Здесь была б больше к месту,
Чем полуденный зной.
Раскатился б в рапсодии гром
И обрушился дождь
Перезвоном
По дороге,
Стуча в каждый дом,
Словно к лучшим на свете знакомым.

Немного усталости не помешает
Нам некогда думать, все что-то мешает,
А если б устали? То больше б не встали?!
Лежали б, уткнувшись в подушку? Молчали?
Закрыли б глаза, оттесняя проблемы?
Нам некогда думать, запутались все мы:
В себе, окружающих, чувствах, идеях —
От безысходности тихо зверея.

Там за стеною,
В шляпе из боли
Ждет-поджидает
Тяжкое горе.
На карауле
Стражи заснули.
Северный ветер
Дверь срывает с петель
Там за стеною,
С острой косою
Смерть ходит в поле
В поисках крови.
Стену до неба
Не передвинешь.
И даже камня
С места не сдвинешь.
В колокол гулкий
Звонарь ударит
Рухнет все в мире —
Стенка не станет.
Там за чертою,
Чтоб не узнали, —
Тяжкое горе
С горстью печали.
Стражи заснули
На карауле —
Северный ветер
Дверь срывает с петель.
Встану я рядом
С этой стеною.
Я умираю,
Чтоб быть с тобою
Я умираю,
Падая в землю.
Ангелы нынче
Тоже, знать, дремлют…

Мой стул (раз я на нем сижу)
Питал чувства к столу
И, по секрету вам скажу,
Мечтал быть с ним поближе.
Он ножку подставлял к нему
И спинкой упирался —
Я все сижу – не ухожу,
Чтоб стих не оборвался.
Тут стол не выдержал, вздохнул,
И я в ответ вздохнула,
Стул пододвинула чуть-чуть, —
Но встать все ж не рискнула.
Стол скрипнул. Или это – пол?
«Влюбленных разлучать – позор».
Я их соединила:
Стул пододвинула к столу —
И лампу погасила.
Их разлучаю редко я,
Но все ж пред тем, как сесть,
Им говорю: «Пришла строка.
Извольте, потерпеть».