Array Антология - Тропинка в дивный сад

Блеск насмешки иль горечи чернь —
Быть глухой и слепой, как червь
В жирном слое земных сует;
Равнодушьем гасить искры свет,
Презирая станс и сонет;
Делать вид, что поэта нет;
Процветать себе, как Гончарова,
И в гробу вспоминать Ланского!

Брошу в море я монету
И прощальный взгляд,
Веря в добрую примету —
Что вернусь назад.

Брошу в море судеб душу,
Светлой веры грусть,
И надеюсь, что на сушу
Мудрым я вернусь.

Бог бросает искры духа
В плоть греховных чад,
Веря – смерть, с косой старуха,
Все вернет назад…

Брошу в омут жизни Лиру,
Искры божьей свет,
Чтоб она пропела миру:
Смерти в мире нет!

Неразменною монетой
Строк моих гроши
Разнесут по белу свету
Искорки души!

Не верь , не бойся, не проси!
Ведь так цветиста ложь,
Что с голой правдой на Руси
Никак не проживешь!

Не верь, не бойся , не проси!
Что может быть страшней:
Жить на раздраенной Руси
В бездушье зыбких дней?!

Не верь, не бойся, не проси!
От Бога ты богат:
Рожденный на Святой Руси
Душою чист и свят!

Не верь, не бойся, не проси!
Скользи своей стезей —
По стынущей щеке Руси
Лирической слезой!!

Иисус играл с лучами света
При входе в храм и через спины
Смотрел, как звонкою монетой
Платили Божьи десятины.
Толпа тянулась пестрой лентой.
Монеты на свету искрились.
Богатые обильной лептой
Друг перед другом заносились.
Тщеславие лоснило лица,
Персты и шеи золотило…
Но вот во храм вошла вдовица
И лишь две лепты [10]заплатила.
Разительно контрастны были
Ее и внешность, и оплата:
Худые пальцы теребили
Края заношенного плата;
И в худобе синели жилы
Сквозь обветшалые одежды;
Она монеты положила,
Как две последние надежды!
Иисус невольно содрогнулся
От жгучей жалости и боли!
К ученикам он повернулся
И молвил так: «Всех прочих боле
Внесла в сокровищницу вклад, —
Вам повторить сто раз подряд
Готов я истины слова, —
Вот эта бедная вдова!
Ведь все дарили без убытка —
От изобилья и избытка.
Она ж от скудости посмела
Пожертвовать все, что имела!
Для Бога нет ценнее лепты..!
Запомните, мои адепты».

Ограниченностью кичатся «святоши»,
Источая фарисейства лжи елей.
Может быть, я не совсем хороший —
Я ж не Бог, а просто смертный «Водолей».

У невежества всегда рот злобой пенен.
Но не страшен мне злословия репей,
Что сдирал с себя и Пушкин, и Есенин —
Я всего лишь скромный «Черный Водолей».

Недоступны мне безумства тех вопросов
И эмоций, что толкают на дуэль.
Я по духу из «спокойных» – из даосов —
Водолеем разливаю жизни эль.

Не даны мне и кабацкое разгулье,
Половодье разухабистых речей,
Пьяной крови жаждущая пуля —
По натуре хладнокровен Водолей.

Но горит в моей душе огонь познанья
Смысла жизни, тайных черт биополей
И природы сотворенья Мирозданья,
И судьбы, что начертал мне Водолей.

Ограниченность – суть глупость от незнанья, —
Ей невежества белесый цвет милей.
Ну, а черный цвет – цвет мудрости познанья, —
Вот поэтому я – «Черный Водолей».