Алексей Комлев - Чистый конверт пластинки

При погашенном свете
Ты чужого не тронь,
Не бери ничего,
Что не наше.
В тусклом свете чужое
Все равно не твоё
Лучше думай о том,
Что же наше?
Только совесть и честь;
Нам чужого не надо
Меньше всех — это всё,
Что имеем.
И ещё что-то важное
Выбрано, есть
Постоянный огонь
В доме нашем.

Ты мне многое простила,
Хотя я искренне врал;
Знать меня не исправит могила,
Если так повелось — я пропал.
В этой жизни так много страданий:
Ложь, неправда, иллюзия, лесть;
Но из всех, перечисленных выше,
Выбираю одно — что ты есть.
В этом смысле огромное время
Предсказанья оставь на потом
У холма, что зовётся могила
Скажешь Богу, что мы здесь вдвоём.

Непривычная лёгкость в руках
Всё как-будто растаяло вдруг
И не понятый смысл, что вчера,
Где теперь ты найдёшь его, друг?
Каждый взгляд и движение рук
Голос чей так привычен и вечен
Мы несли чемоданы вдвоём
Этот день, Боже, как скоротечен.
И вагон, покачнувшись, пошёл
Стало грустно и ему одному;
Когда встретишься снова, спроси,
Почему я один не могу?

Отражение света в стекле,
А на стене твой образ скупой;
Я провёл этот день в тоске
Без тебя вижу облик любой.
Мне бы мысль отогнать далеко,
Но любого ветра сильней
Жалкий луч, что разрезал окно
Твои руки обняли сильней.
Я заснул неожиданно вдруг,
А очнулся от стука и тьмы
Не поверил, но дверь распахнул
На пороге, я плачу, то — ты.

Я сам из этого теста.
Мне казалось всё это было:
Ностальгия, ушедшее детство
И эта музыка, что для протеста.
Суперсерия «Семьдесят два»,
Обрывки фраз плохого урока,
И скверный образ врага со двора,
И сумма слов «Пинк Флойд» и «рока».
Удача, выбор, забвение, смерть,
Остаток, пауза, перемена погоды;
Я знаю, что-то на свете есть,
Игра, любовь и что ещё-то?
Всё для меня одного и кого-то:
Безпрерывные слёзы утехи,
Впечатления и забота
О человеке, пропустившего что-то.
Не простое, а скромное очень.
Этот диск, услышанный поздно,
И позвавший в дорогу на остров,
Где ты не был, но, кажется, был.

Тебе нужно ехать, как это не просто
Закончился август, осень пришла
Дыханье прохлады, дождливые мысли
Всё на пороге поджидает тебя.
Засеяно поле листвой облетевшей
Землю вспахали, чтоб дышала сполна
Ты у окна всё не веришь погоде,
Хотя сознаёшь, что родная пора.
И всё это было — перемены в природе
И всё повторится по новой всегда,
Но круг твоих мыслей с тех пор изменился,
Пока в твою жизнь не ворвалась она.

Тринадцатый месяц ужасен по сути
В нём собрано всё, что пугает меня:
Плоды откровений, последствия скуки
Ещё что-то вроде притворства, вранья.
Как быть в ситуации наскоро спетой?
Как время заставить идти на себя?
Волнение с истиной будет помехой,
А выберешь тень — та погудит тебя.
Решай торопясь, но как можно надёжней
Зависимость в честности не только твоя;
Сначала узнай у того, кто дороже,
Быть может девчонка не любит тебя.

Кто придёт за тобой в этот день,
Я не стану его прогонять;
Для тебя я давно уже тень
И не стоит меня замечать.
Я мишень для любых разговоров
Повод я, чтоб ударить в лицо;
От себя вам один только шорох
Я оставил, уйдя в ничего.

А я всё к отцу, наклонившись, прижмусь —
Всегда тяготею к родному;
И дома не часто, раз-второй появлюсь,
А дальше, как прежде, к другому.
Отправлюсь с утра, а в душе только боль
Утихнет в пути по-немногу
И булку достанешь, что дома пеклась
Увы, не могу по иному.
Приехал-уехал, всего-то побыл —
В чужой стороне тянет к дому;
И вспомнишь то время, когда маленьким был,
Теперь с тебя счёт по большому.

Что зовётся могилой,
Это их общий дом;
И земля отовсюду
Здесь на склоне крутом.
Это братская память
И простые слова
В мысль так часто врезались,
Что читал у огня.
Обелиск и звезда,
Чей-то голос и смех;
Всё равно тишина
Здесь привычнее всех.
В самый пасмурный день
Кто-то рано придёт
И положит цветы —
Неизменность пройдет.

К Николо-Набережной спущусь
Обойду стороной, дотронусь
Прикоснусь, обниму и прижму,
Как дочурку осторожно свою.
Мы вдвоём, а чуть вдали тишина
Здесь же звук, столь желанный для нас.
Что это — колокол? Кажется, да
Оставляет свой звон без следа.
В тишине этой скроенный лик
Может прадеда с иконы смотрящий;
Странный скрип половиц и ещё
Всё тот же звук, внутри холодящий.
Он донёсся из давнего века,
Он услышан теперь и сейчас;
В нём отразилось приближение света
Всё лучшее в нём, что озарило бы нас.
И не купишь — я рад безпредельно,
Не разрушишь его, не сожжёшь;
Мы вдвоем. Я, похоже, последний
Прикоснулся к тому, чего ждёшь.