Филип Сидни - Астрофил и Стелла. Защита поэзии

Какой совет философа, даже содержащий самое безупречное определение добродетели, может столь же легко воздействовать на правителя, как вымышленный Кир Ксенофонта; или наставлять добродетельного человека в любых обстоятельствах, как Эней Вергилия; или целое общество в виде "Утопии" Томаса Мора [196] Томас Мор (1478-1535) — английский историк-гуманист, писатель и государственный деятель. ? Я говорю "в виде", потому что если Томас Мор ошибался, то была ошибка человека, а не поэта, ибо его образец общественного устройства самый совершенный, хотя воплощен он, возможно, и не столь совершенно. Поэтому вопрос заключается в следующем: что обладает большей силой в поучении — выдуманный ли поэтический образ или соответствующее философское понятие? И если философы более показывают себя в своем ремесле, чем поэты в своем, как сказано:

то, я повторяю, в этом виновато не искусство, а те немногие, которые его создают.

Не подлежит сомнению, что наш Спаситель мог бы преподать нравственные понятия, но он рассказывал о сребролюбии и смирении — в божественной истории о богатом и Лазаре [198] См.: Евангелие от Луки (16, 19-31). , о непослушании и прощении — в истории о блудном сыне и отце ликующем [199] См.: Евангелие от Луки (15, 11-32). ; и то, что его всепроникающая мудрость знала, каково богачу в адском пламени и Лазарю в лоне Авраамовом, (как и раньше) теперь заставляет нас помнить о них и думать. Поистине что касается меня, то будто воочию вижу я небрежное расточительство блудного сына, обернувшееся потом завистью его к сытым свиньям. Ученые богословы отрицают, что в этих историях историческое содержание, и считают их назидательными притчами.

В заключение я говорю: да, философ учит, но учит он столь туманно, что понять его дано лишь ученым мужам, и это означает, что учит он уже ученых, тогда как поэзия — пища и для самых нежных желудков, поэт — настоящий народный философ, и доказательство тому басни Эзопа [200] ...басни Эзопа. — Эзоп — легендарный греческий баснописец (VI в. до н. э.), был, по преданию, рабом. Первое собрание приписываемых Эзопу басен было составлено в 300 г. до н. э. Димитрием Фалерийским. Во времена Северов (II-III вв.) появился сборник "Эзоповых" басен, составленный Бабрием, где басни были переложены стихами. Число и порядок басен в различных рукописях и изданиях весьма различны. В Средние века "Басни Эзопа" были первой книгой для чтения в школах. . Прелестные аллегории, спрятанные в сказках о животных, заставляют многих людей, более звероподобных, чем настоящие звери, услышать голос добродетели в речах бессловесных тварей.

А теперь, если мысленное воссоздание явлений более всего удовлетворяет воображение, значит ли это, что верх должен взять историк, ибо он дает нам образы действительных событий, которые действительно происходили, а не тех, которые необоснованно или ложно считают совершившимися? Воистину еще Аристотель в своем рассуждении о поэзии [201] См.: Аристотель. "Поэтика" (9, 1451 в.). прямо отвечает на этот вопрос, говоря, что Поэзия есть philosophoteron и spoudaioteron, то есть она философичнее и серьезнее как исследование, чем история. Его довод основывается на том, что поэзия имеет дело с katholou, то есть с общим суждением, а история — с kathekaston, то есть с частным. "Общее, — говорит он, — указывает, что нужно говорить или делать для правдоподобия (поэзия для этого прибегает к помощи вымышленных имен) или по необходимости, а частное лишь отмечает, что делал и отчего страдал Алкивиад" [202] Алкивиад (450-404 гг. до н. э.) — афинский политический деятель и полководец, чья блестяще начавшаяся и трагически закончившаяся карьера отмечена многочисленными и разнообразными перипетиями. . Так говорит Аристотель, и его довод (как и прочие, ему принадлежащие) совершенно разумен.

Если бы вопрос заключался в том, что лучше — правдивое или ложное представление какого-то события, то не было бы сомнения в ответе, во всяком случае не более, чем если бы речь шла о выборе между двумя портретами Веспасиана [203] Веспасиан Тит Флавий (9-79) — римский император с 69 г. : одним — изображающим его, каким он был в жизни, и другим, на котором он по воле художника совершенно на себя непохож. Но если вопрос стоит так: что для вас и для вашего познания полезнее — воссоздавать предмет таким, каким он должен быть, или таким, каким он является? — тогда, конечно, вымышленный Кир Ксенофонта поучительнее настоящего Кира Юстина [204] Юстин — римский историк II в. н. э., автор извлечения из обширного исторического труда Трога Помпея, жившего при императоре Августе (Historiae Philippicae в 44-х книгах). Труд Юстина высоко ценился в Средние века. Киру посвящены в нем главы IV-VIII кн. 1. и вымышленный Эней Вергилия — настоящего Энея Дареса Фригийского [205] Дарес Фригийский — жрец при храме Гефеста в Трое, упоминается в "Илиаде" (V, 9 ел.). Он считался сочинителем догомеровской "Илиады". Под именем Дареса Фригийского значится переведенное на латинский язык сочинение "De excidio Troiae", приписываемое также Корнелию Непоту. Вероятно, труд Этот написан в Средние века, но заимствован из не дошедших до нас источников. Он послужил основой для многих средневековых поэтических произведений, посвященных гибели Трои. . Так и даме, желающей увидеть себя в образе возможно более привлекательном, художник угодил бы более всего, изобразив самое очаровательное лицо и начертав на нем: Канидия [206] Канидия — имя римской вольноотпущенницы, подруги древнеримского поэта Квинта Горация Флакка (65-8 гг. до н. э.) — Поссорившись с Канидией, Гораций высмеял ее в своих стихах ("Сатиры", I, 8; "Эподы", 5, 17). . Настоящая же Канидия, как клянется Гораций, была безобразно уродливой.