Сильвен Тессон - Лето с Гомером

Сила у Гомера никогда не является некоей вечной данностью. Ее всегда можно опрокинуть, и празднующий победу герой обязательно окажется в аду.

Так устроена судьба. Она похожа на ходики часов. Все равно вы никуда не денетесь, – насмехается Гомер, когда описывает победу одной армии над другой. А колесо судьбы уже и вправду повернулось, и вот побеждавшая армия не справляется с контратакой.

Пессимизм Гомера можно выразить словами Симоны Вейль: «Победители и побежденные являются братьями по несчастью».

Эти повороты колеса фортуны могут вызвать у читателя головокружение. В конечном счете не остаются в накладе лишь боги, то есть кукловоды этой нашей несчастной комедии масок.

Когда люди подвержены чрезмерности, они смешны. «Они хотят ни больше ни меньше как всё», – пишет Симона Вейль. Это «ни больше ни меньше как всё» – блестящее определение чрезмерности. «Всё и сразу», – добавили бы в обществе изобилия. И «беспрепятственно», пожалуйста!

Скоро Скамандр выйдет из берегов и заставит нас заплатить за то, что мы пытались образумить природу.

Разве воз отходов, под которым мы погребаем планету, не напоминает ту кучу тел, которые падают в реку от руки Ахиллеса? Возмущенная река выплевывает эти тела обратно: «трупами мертвых полны у меня светлоструйные воды» («Илиада», XXI, 218). Она восстает против Ахиллеса и решает его наказать, крича своей соседке, реке Симоис, следующее:

Этот гнев реки можно сравнить с конвульсиями Земли, уже до костей истерзанной алчностью восьми миллиардов людей и отнимающей у нее все, что попадается им под руку.

Во время моих путешествий, этот образ Скамандра вспоминался мне дважды: на Аральском море и возле храмов Ангкора в Таиланде. Первое было осушено демиургом по имени человек. Вторые оказались покрыты джунглями, и корни деревьев постепенно разрушают эти гигантские сооружения. На Арале человек проявил чрезмерность. Этим недовольно даже небо, и теперь там облака покрыты черной вуалью из пыли. В Ангкоре же природа доказала, что однажды набросит свой саван на все наши нагромождения.

Арал – наказание за нашу гордыню.

Ангкор – ее погребение.

Все проходит, все течет, все стирается. И Гераклит это знал до Сократа. Человек! – говорит нам Гомер, – не устоит пред богами твоя чрезмерность. Почему ж ты упорно хочешь прыгнуть выше своей головы?

Может быть мы и сегодня все еще проживаем «Илиаду»? И нужно просто заменить гнев Ахиллеса выражением нашего технического высокомерия? В своих работах о технике Хайдеггер писал о сделанном Земле предписании выдать нам все свои ресурсы. Эта экспроприация Земли, ее инвентаризация, сродни чрезмерности. Боги остановят Ахиллеса. Немецкий же философ думал, что от ненасытности нас может спасти только поэзия. Будем ждать.

Аполлон ведь уже предупреждал Диомеда, бросившегося убивать Энея:

В конечном счете чрезмерность является поворотным моментом. Человек принимает себя за бога – или, будем скромнее, за демиурга – и противоречит более чем справедливому утверждению Протагора (V век до н. э.): «Человек – мера всех вещей».

На заре XXI века нам следовало бы подумать об этом дважды! Вы не слышите предупреждений Гомера? Мы ведем Троянскую войну против самой природы. Мы подчинили Землю своей воле, своим желаниям. Мы мухлюем с атомами, молекулами, клетками и генами. Ученые предсказывают, что уже скоро мы «дополним» и человека. Мы расселились по всей Земле, и все восемь миллиардов ждут от Земли прокорма. Мы уничтожили некоторые виды животных и зацементировали половину планеты. Развитие техники позволило нам добраться до подземных сокровищ, высвободить и выбросить в атмосферу органические углеводороды, перепланировать территории и, как писал в одном стихотворении Эмиль Верхарн, «вновь создать моря, равнины, горы эти, как мы отныне захотим» [72] Эмиль Верхарн (1855–1916) – бельгийский поэт и драматург, один из основателей символизма. Цитируется его стихотворение «Труд» в переводе Н. Рыковой. . Мы уже начинаем коситься на окружающие нас спутники и планеты: Луну и Марс. Кто сегодня помнит про Лайку? Про первое посланное в космос живое существо, которое долго болталось в межзвездной пустоте. Это была простая собака, и руководители полета знали, что она не вернется. Вот он, человек: его первым посланием богам стала дохлая собака. Не нужно быть экологом-активистом, чтобы заметить, что человечество сорвалось с цепи. Люди борются друг с другом и все вместе – против своего биотопа [73] Биотоп – жизненное пространство. . Все стали Ахиллесами. И Скамандр уже вышел из берегов.