Сильвен Тессон - Лето с Гомером

Дело в том, что причины этой войны не в идеологии, политике, религии или морали. В ругани депутатов наших парламентских фракций куда больше ненависти, чем в речах античных героев.

Все виновники этого военного торжества поклоняются одним и тем же богам. Ни ахейцы, ни троянцы не стремятся навязать противнику никакой догмы, идола или завоевать их души. Это не времена религиозных войн, когда люди, убежденные в своей собственной сказке, пытались навязать веру в нее и другим народам. «Илиада» – это даже не война за территорию.

Здесь царит высокий долг восстановления чести. И вести себя нужно геройски.

С той поры, как троянцы дали отпор ахейцам, поколение за поколением чувствовали, как над их головами то и дело сгущаются черные тучи.

Это истощающее нервы напряжение называется предвоенным временем . И вдруг небо разверзается, как проколотый бурдюк. Поднимается волна. Кто ее сможет остановить?

Писатели XX века хорошо описали это предчувствие войны: Эдён фон Хорват – в «Юности без Бога», Миклош Банфи – в «Пусть вас унесет ветром» [61] Эдён фон Хорват (1901–1938) – австрийский писатель и драматург; Миклош Банфи (1873–1950) – венгерский дипломат и писатель. . Солдаты, как и писатели, хорошо это чувствовали: «Что за буря идет на нас? Что это за знак в небесах?» – вопрошает марш Первого десантного батальона Франции. И потом, можно я кое в чем признаюсь? Так как я перечитывал «Илиаду» на белых склонах острова Тинос, я размышлял о событиях, потрясающих наш мир. Везде, от Ближнего Востока до Южно-Китайского моря, устанавливается нездоровый климат. Скоро все десять миллиардов подключенных друг к другу людей смогут завидовать друг другу. Я чувствую эту предгрозовую напряженность, мембрану которой, как будто врезающимся в живот персидским мечом, может прорвать только война.

В «Илиаде» война разражается на исходе первых вводных песней. Она является внезапно, как страшный зверь, питающийся своей собственной энергией и подгоняемый своим собственным стимулом.

Война – это «самость», говорят философы (и даже президенты, справившиеся с несколькими трудными книжками), то есть – это «вещь в себе».

По склонности древних греков к персонификации страстей война превратилась бы у них в нечто франкенштейновское.

Боги выпускают на волю этого скрывавшегося в человеческой лаборатории монстра. От одних он убегает, а других превосходит силой. Когда Ахиллес дает волю своему неистовству, против которого возмущаются даже воды Ксанфа, война уже захватила умы, отравила собой всю природу и наэлектризовала атмосферу на Олимпе. Война – это торнадо:

В эту смертельную пляску вступают даже боги, и очень быстро битва становится безудержным шабашем, космическим циклоном.

Гений Гомера как раз заключается в этом умении сделать войну осязаемой. Она проносится по стране, как разрушающий все своими ногами великан, как Колосс Гойи или Смерть Фелисьена Ропса [62] Фелисьен Ропс (1833–1898) – бельгийский художник; речь идет о его картине «Пляска смерти». .

На следующий же день после начала операции «Барбаросса» Сталин заказал одному поэту песню, которая могла бы поднять дух советских солдат. В строках этой тут же подхваченной всеми песни слышится совершенно гомеровская персонификация борьбы с врагом:

Гомер был первым художником, который прекрасно знал, что мысль может воплощаться. И доказывал в своих песнях, что неосознанные стремления способны материализовываться. События порождаются страстями, а не наоборот. И тогда эти события превращаются в бесконтрольный разгул сил. Вслед за нашим слепым поэтом многие писатели и мыслители примкнули к этой идее о самости войны. В поразительном тексте «Борьба как внутреннее переживание», который горячо встретили французские сюрреалисты 1920-х годов, Эрнст Юнгер [63] Эрнст Юнгер (1895–1998) – немецкий писатель и мыслитель. описал эриний, этих кровожадных тварей, богинь мщения, которые просыпаются и становятся неконтролируемыми: «Война – это не только наш отец, но и наше дитя; мы породили ее, а она – нас». В «Илиаде» люди заняты войной. А потом война воплощается, начинает жить своей жизнью и играть с человеком.