Генрих Гейне - Лирика и сатира

Там не нашлось бы уголка,
Где мог я скрыться от бесчестий,
Где не был уязвлен одной
Из грубых или тонких бестий.

Лягушка, подглядев за мной,
Донос строчила жабе серой,
А та, набравши сплетен, шла
Шептаться с тетушкой виперой.

А тетка с крысой — две кумы,
И спевшись, обе шельмы вскоре
Спешили в замок — всей родне
Трезвонить о моем позоре.

Рождались розы там весной,
Но не могли дожить до лета.
Их отравлял незримый яд,
И розы гибли до расцвета.

И бедный соловей зачах, —
Безгрешный обитатель сада,
Он розам пел свою любовь —
И умер от того же яда.

Ужасный сад! Казалось, он
Отягощен проклятьем бога.
Там сердце среди бела дня
Томила темная тревога.

Там все глумилось надо мной,
Там призрак мне грозил зеленый.
Порой мне слышались в кустах
Мольбы и жалобы, и стоны.

В конце аллеи был обрыв,
Где, разыгравшись на просторе,
В часы прилива, в глубине
Шумело Северное море.

Я уходил туда мечтать,
Там были безграничны дали.
Тоска, отчаянье и гнев
Во мне, как море, клокотали.

Отчаянье, тоска и гнев,
Как волны, шли бессильной сменой,
Как эти волны, что утес
Дробил, взметая жалкой пеной.

За вольным бегом парусов
Следил я жадными глазами,
Но замок проклятый меня
Держал железными тисками.

Кошка была стара и зла,
Она сапожницею слыла:
И правда, стоял лоток у окошка,
С него торговала туфлями кошка,
А туфельки, как напоказ,
И под сафьян, и под атлас,
Под бархат, и с золотой каймой,
С цветами, с бантами, с бахромой.
Но издали на лотке видна
Пурпурно-красная пара одна;
Она и цветом и видом своим
Девчонкам нравилась молодым.

Благородная белая мышка одна
Проходила однажды мимо окна,
Прошла, обернулась, опять подошла,
Посмотрела еще раз поверх стекла —
И вдруг сказала, робея немножко:
«Сударыня киска, сударыня кошка,
Красные туфли я очень люблю,
Если недорого, я куплю».

«Барышня, — кошка ответила ей, —
Будьте любезны зайти скорей,
Почтите стены огромного дома
Своим посещением, я знакома
Со всеми по своему занятью —
Даже с графинями, с высшей знатью.
Туфельки я уступлю вам, поверьте, —
Только подходят ли вам, примерьте.
Ах, право, один уж ваш визит…» —

Так хитрая кошка лебезит.
Неопытна белая мышь была,
В притон убийцы она вошла,
И села белая мышь на скамью
И ножку вытянула свою —
Узнать, подходят ли туфли под меру,
Являя собою невинность и веру.
Но в это время, грозы внезапней,
Кошка ее возьми да цапни
И откусила ей голову ловко
И говорит ей: «Эх ты, головка!
Вот ты и умерла теперь.
Но эти красные туфли, поверь,
Поставлю я на твоем гробу;
И когда затрубит архангел в трубу,
В день воскресения, белая мышь,
Ты из могилы выползи лишь, —
Как все другие в этот день, —
И сразу красные туфли надень».

Белые мышки, — мой совет:
Пусть не прельщает вас суетный свет,
И лучше пускай будут босы ножки,
Чем спрашивать красные туфли у кошки.

Графиня Гудель фон Гудельфетт,
Тебя уважает за деньги свет!
Ты едешь с супругом цугом,
При дворе ты считаешься другом.
Карета тебя золотая
К замку везет качая;
Твой шлейф подобен пене
На мраморной ступени;
А в зале, в пестрой ливрее
Стоят и кричат лакеи:
«Madame la comptesse de Gudelfett!» [70] Госпожа графиня де Гудельфетт.
Гордо, в пальцах веер,
Плывешь ты мимо лакеев,
Вся в кружевах и в бантах,
В сверкающих бриллиантах.
Белая грудь твоя блещет,
Через край от радости плещет;
Кругом кивки и улыбки,
Поклоны и книксы гибки.
Сама герцогиня Pavia [71] Павия — город в Италии.
Зовет тебя cara mia [72] Моя дорогая — ( итал. ). .
От франтов нет отбою,
Танцуют все с тобою;
И тот, кто имперский наследовал герб,
Кричит тебе вослед: «Superbe!» [73] Великолепная — ( франц. ).
Поворачивает зад Гудельфетт!
Но если, бедняга, тебя разорят,
Тебе весь свет покажет зад.
Твой шлейф, снегов белее,
Глумясь, заплюют лакеи.
Вместо кивков начальства
Встретит тебя нахальство.
Перекрестится mia cara,
А кронпринц сморкнется яро:
«Чесноком отдает Гудельфетт!»