Светлана Сурганова - Всё сначала! [litres]

Отметить это событие нам толком не удалось, потому что Динка с семейством сразу же отбыла на юг. На обратном пути они снова проездом оказались в Питере. Вот тогда-то я и ввела Дианку в круг своих друзей, познакомила с Костей Арбениным, Маришкой Чен, Валеркой Тхаем, Юлом Абрамовым, Светой Голубевой, Женей Венлиг… Диана вернулась в Магадан совершенно очарованная нашей чудесной, развеселой творческой компанией. У нее началась переписка с Костей, со Светой и со мной. Спустя месяц в некоторых телефонных звонках и ее письмах стали проскальзывать настораживающие факты: то она попала под машину, то в драке ей выбили передний зуб… Я переживала, не находила себе места. Понимала, что где-то там на застуженном, продуваемом всеми ветрами краю земли жизнь полюбившегося мне человека начинает обретать деструктивный характер. Моя голова была занята чем угодно, только не учебой в институте…

04.12.1991 г.

Всякий раз, когда я думаю о тебе, душа моя переполняется нежностью и привязанностью. Мы врозь, мы вместе; мы чужие, мы родные; мы понимаем друг друга с полувзгляда, мы не можем докричаться. Как все просто и как все непреодолимо трудно.

Долго не раздумывала. Взяла академку, одолжила денег, купила билет на самолет и в день своего двадцатипятилетия улетела в Магадан, повергнув в шок всех, кто меня окружал, особенно маму. Что движило мною? Всего понемногу. Конечно, в первую очередь эмоциональный порыв – спасти, увезти… Не без этого. Я наивно полагала, что во мне нуждаются, и очертя голову рванула на Колыму. Как прекрасно сказано в стихотворении Федора Тютчева: «Нам не дано предугадать…» Мои фонтазии и действительность совпали не во всем… Я отнюдь не умаляю романтическую составляющую магаданского марш-броска, но доля обоюдного прагматизма в тех наших приключениях присутствовала. Я решала свои задачи, Динка свои. Сделав шаг навстречу неизвестности, я сама себе бросила вызов. Мне был необходим трамплин во взрослую жизнь. Хоть мне и стукнуло двадцать пять лет, я, пребывая под неусыпной опекой родителей, оставалась инфантильной. Рывок в Магадан стал первым шагом на пути к самостоятельности.

Динке всегда буду благодарна за то, что все случилось именно так, а не иначе: и то, что ждала она тогда не меня (как выяснилось много позже), мне сейчас уже абсолютно не важно. Она – молодец! Даже вида не подала и, глазом не моргнув, сумела случившуюся рокировку обратить на пользу всем участникам истории. В итоге, на тот момент мы обе оказались палочками-выручалочками друг для друга и сумели воспользоваться выпавшим шансом на все сто. Это, наверное, лучший сценарий, который только можно было придумать для меня, и, надеюсь, для Динки тоже. Все ходы были сделаны правильно. С уверенностью могу сказать, что если бы знала заранее, во что ввязываюсь, с удовольствием прошла бы этот путь снова! Никакого другого пути себе не представляю. Это – мое! Чем дольше живу, тем больше в этом убеждаюсь. Я счастливый человек и ни на секунду не пожалела ни о чем.

Динка очень приветливо меня встретила. Они вместе с Александром Васильевичем ждали меня в аэропорту на своей рыжей «Хонде». От Сокола до Магадана пятьдесят км пути. Никогда не забуду эту чудесную, фантастической красоты дорогу между сопками. Я впервые оказалась на Севере и сразу очаровалась его суровой, прекрасной природой. Это впечатление сохранилось во мне по сей день.

Меня приняли в семью, дружную и уютную. Ее глава, Александр Васильевич, которого Диана ласково, по-родному, называет тятей, врач скорой помощи, совершенно потрясающий, с тонким чувством юмора человек. Мама, Галина Анисимовна, журналист местной газеты «Территория». Брат Антон-первоклашка, собственно сама Динка и маленький песик Чапа – уже старенькая белая болонка. Динка, Антон и я мирно уживались в одной комнате. Была единственная проблема – вовремя уложить брата спать. Чтение сказок на ночь было не эффективным. Однажды Динка пошла на хитрость. Говорит Антону: «Закрой глазки, представь много слоников, стоящих в очереди у забора. И каждый из них должен этот забор перепрыгнуть. И считай – один перепрыгнул, второй перепрыгнут, третий… И о чудо – ребенок затих. Пять минут молчит, 10 минут. Мы облегченно переглянулись: «Уснул»… Прошло примерно полчаса, и вдруг раздается вопль на всю комнату: «Перепрыгнул!»

Один момент стоит у меня перед глазами, который я себе до сих пор не могу простить: как-то мы заигрались в вечернее время, устроив на полу «кашу-малу». Антошка расшалился, долго не мог успокоиться, а я, в попытке его урезонить, оттолкнула его от себя, не рассчитав свои силы, да так, что он отлетел в сторону, проскользив по полу, ударился об дверь и расплакался. Я едва не поседела, шутка ли – чуть ребенка не угробила! И сейчас испытываю чувство вины, хотя Антон уже давно взрослый мужчина и, вероятно, даже не помнит об этой истории.