Сергей Бобров - Вертоградари над лозами

Я шел полдневно, – без цели,
Без дружественных моих грез
(И ввысь надо мной летели
Улыбки твоих берез), –

И каждый мой миг был стебель,
И каждый мелькал как жук,
Ласкал меня сладко – на небе ль
Рождавшийся, розовый звук;

На этой последней тропинке
Пустыня измождена,
Но к каждой малой личинке
Льнет устами души тишина: –

Дуновенье небесного хлеба
До меня тогда дотекло,
Как неслось лучезарного неба,
Текущее быстро стекло.

И тут я безмолвно понял,
Что – нет, ничего не прошло:
Утверждаются солнечные кони,
Раздробляя сапфирное стекло –

И те же кони несутся,
Как воды Памяти – вспять,
Когда их нежно коснутся
Крылья ночи – изнемогать. –

Так меня тогда научили
Улыбки твоих берез,
Утомленные часы проходили
Без смятений, желаний и грез.

Харитами благословенна
И музой благословлена,
Судьбою злой отлучена
От пламенной твоей вселенной: –

  Так в холодный зев могилы,
  В лоно матери земли
  Сходит царственной стопою
  Луч лазоревой дали.

Твердь ленится звездой падучей,
Пророчит сладко смерть ее:
И мы покинем бытие
И так же промелькнем за тучей: –

  Но и ты, сияя злата
  Легкорунною волной,
  Путь богатый и беспечный
  Оставляешь за собой.

Но на покинутые нивы
Несется быстрый водомет:
Земля могучая возьмет
От взгляда тверди прихотливой: –

  Победительница младость!
  Дай вкусить твоих волшебств,
  Тайных ночи воззываний,
  Неиспытанных естеств!

Легкокрылыми ветвями
Вход печальный оплетен, –
И таится сумрак серый
Усладительной пещеры
Неописанных времен;

От роскошеств алчных мира
Утаивши голос свой,
Сестры пряли и играли,
Прялки быстрые плясали
Над землею огневой,

Их пленительные руки
Исчезают в высоту:
(Эти муки! это пламя!)
И заморскими глазами
Нежно мерят пустоту, –

– Здесь великою судьбою
Нам заказаны пути –
Сестры, сестры! оглянитесь:
Если в лес заедет витязь –
Как он сможет нас найти? –

– Нет, воителю в дубраве
Не вернуться суждено –
Это старшая сказала;
Ей ответствуя, плясало
Тонкое веретено, –

На ее тревожном взоре,
На девических устах:
Мы не верили потерям:
Словно в некий дымный терем
Милый обратился прах.

И сложив спокойно пальцы
(Средней странен был ответ): –
– Ах, не мил жестокий жребий –
Мы плывем в зеркальном небе
Тихих и блаженных лет…

Но пылающие косы
Сбросив с ясного чела –
(И божественная радость
Первозданной ночи младость,
Над пещерой расцвела):

Нежно младшая шептала,
Обрывая лепестки:
– Если сердце нас научит,
Если нас судьба разлучит,
Я погибну от тоски.

Лишь тебе судьбой блаженной
Сей безмерный дан удел –
Окрыленными стопами,
Заглушенными тропами
Покидать земной предел –

Ты, поэтова судьбина.
К ней веди тропой ночной: –
Ах, она улыбкой ранит,
Ах, она к пещере манит –
Заколдованной рукой

Богиня! ты ли петь вручила
Моим хладеющим перстам;
Улыбкою путеводила
К земли взрывателям, ключам.
И посох твой – взнесен над тучей.
Он дольний указует храм,
Над яростью грозы кипучей,
Опровергая молнии лет,
Высокий он возносит случай
В неистощимый огнемет!

Путей водитель увенчанный
Вт. туман лиановых лесов,
Почто же вновь игрою странной
Ты опечалиться готов!
Как жизни беглой катахреза
Ударит кольцами оков, –
Но мир ландшафтами Фриеза
Взнесет пылающий возглас,
Как оный рыцарь Веласкеза
Язвительной тоскою глаз. –