Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Подойди, своим дыханьем
Оживи меня скорей,
Крыльев огненным касаньем
Грудь застывшую согрей.

Когда, сраженная бессильем,
Ищу спасенья в зыбких снах,
Твоей руки прикосновенье
Вдруг ощущаю на щеках.

Душа ликует и трепещет
От ласки тихой и немой,
И слезы льются, льются, льются,
Как благодатный дождь весной.

Я говорю, не умолкая,
Тебе о горестях своих…
В те дни без солнца, на чужбине,
Средь равнодушных и чужих,

Я в одиночестве печальном,
Как птица робкая, жила,
Как на скале росток унылый,
Как сиротинка без угла.

Но ты живительным дыханьем
Мне руки бедные согрел,
В своих объятьях теплых сильных,
Бессильную, меня призрел.

Мое лицо пылает жаром,
В глазах сияет жизни свет…
Вдруг дуновенье ледяное —
И золотого сна уж нет.

И голова клонится долу,
И сердце полнится тоской,
И серых будней привиденья
Зловеще реют надо мной.

Лунный свет струится
Над пучиной вод,
Чудится мне голос,
Он меня зовет:

Слышишь! Я русалка!
Ну, пойдем со мной!
Увезу на лодке
В край тебя иной.

Вот уж златотканый
Парус ветра полн,
Путь звезда укажет
Среди синих волн.

В том краю счастливом,
Где царит покой,
Любит дочку солнца
Месяц молодой.

Радость неземная
Их лучи слила,
И душа с душою
Счастье обрела.

В том краю желанном
Нет земных тревог…
Бесконечен света
Голубой поток.

На кобылке быстроногой
Едет сказочка дорогой.

Едет-едет, поспешает
И кобылку подгоняет.

Скачет-скачет без заминки,
Крова нет у сиротинки.

Грезы сладкие навеет,
Прочь за новыми уедет.

Нет ее, и мне не спится,
Только вижу — снова мчится

На кобылке белогривой,
Кнут златой в руке игривой.

Поводочки в жемчугах,
А уздечка — вся в цветах.

А подковки — в серебре,
Детство милое, ты где?

Скачет сказка без заминки —
Крова нет у сиротинки.

Из стран волшебных,
Из края грез
Волшебный лебедь
Весну принес.

Белее снега
Ее венок,
На платье синий
Сел мотылек…

Цветы хмельные
Друг к другу льнут,
Целует сладко
Волна волну.

На ложе красном,
Средь тишины,
Пока спит солнце
И видит сны.

А чуть проснется,
Как из-за туч
На землю робко
Пробьется луч.

Погладит нежно
Рукой златой
Деревьев косы
И вновь — домой.

По горке-радуге
Спустился тут
В одежке серой
Дождишка-плут…

Все дышит негой,
Везде покой.
Весна приникла
К груди земной.

Жизнь — это не Бетховена соната.
В ней не звучит аккордов торжество.
Она обыденна и мелковата.
В чем смысл ее и что в ней — божество?
Здесь места нет трагедиям высоким,
Что потрясают души и сердца.
Слепые, мы блуждаем одиноко,
И темным закоулкам нет конца.
Ушедших лет неясные виденья
Едва поманят нас и позовут —
Исчезнут тут же в пустоте забвенья.
И снова горьких будней отупенье.

Уносит нас поток неумолимый
К последнему порогу бренных дней.
И мы, как будто ветром лист, гонимы,
Отторгнуты от милых нам ветвей.

Ах день! Как он тяжек!
Рассудок растерян,
Вся жизнь пред глазами —
Страданья, потери.

Душа утомилась,
Истаяли грезы.
Цветы не раскрылись
Под ветром морозным.

Живу средь развалин
Судьбы безотрадной,
Как будто ступаю
На нож беспощадный.

Душа утомилась,
Истаяли грезы.
Цветы не раскрылись
Под ветром морозным.

  Те дни давно уж были!
У птиц утрами крылья стыли,
Скворец еще не прилетал,
Весны приметою в долине
Стоял пушистый краснотал,
Уже в небесной серой стыни
Восход надеждой трепетал,
Вдали, сокрытый дымкой синей,
Черты живые обретал
Край светлых грез среди пустыни.
Казалось, сбудется мечта.
. . . .
Осенний лес шумит уныло.
  Давно то было!