Айрат Мустафин - Солнце-апельсин. Стихи

Нет, не боятся шедевры косметики женской.
Им безразличие опасней стократ, чем простые белила.
Вечер. Уборщица Клава терла полы и на совесть помыла.
Но у картины, с тряпкой в руках удивилась. Застыла.
И холодок пробежал вдоль спины, напрягая затылок.
Вот зацепил-притянул как художник Ланской.

Трём бесконечно свои мы полы. И юдоли
Нас впереди ожидают. На совесть всё чистим.
Редко по жизни встречаем теперь трубочистов.
Требуем с неба комфортной улучшенной доли.

Где та картина, что нас удивиться заставит,
В нашей судьбе лихо точки где надо расставит?
И обернётся опять здание добрым музеем.

Как пресен мир безвкусием привычки.
Заботы ворохом хоронят человека.
И поэтапно он становится калекой.
Не разберусь, нужны ли здесь кавычки.

Он также ходит, пьет, жует обеды.
Ему с экрана растолкуют кто хороший.
Он на работу и обратно стер подошвы.
И в вечер пятницы сидит с соседом.

Они обсудят всё, о чём узнали.
Расслабят мозг акцизные напитки.
Незнание тёртое подобно пытке,
И разговор всё чаще о скандале.

Проходят месяцы и годы по спирали.
Подошвы подлатает добрый мастер.
Со скрипом по бумаге трёт фломастер,
Рисуя будущего сладостные дали.

Как разбудить Обломовых от спячки?
Чем инвалидность душ восстановить?
Привычку оборвать, заставить быть?
И излечиться от небытия горячки?

Пусть рассечёт великолепием строк
Пустых глазниц обыденности мира,
Предав забвению шаблонности кумира.
Жизнь никогда не заготовишь впрок!

Колея – это российский вариант дорожной разметки.
А на глазок – аналог аптечной пипетки.
Мы приблизительно опередили весь мир.
Нашим идеям давно не хватает планеты.
Все рукоплещут нашим певцам и поэтам.
Но почему же смеется из древности Кир?

Дырявое небо прошито
Иглами самолётов.
Нити теряются в вате
Облачных одеял.
Только не свяжешь вату
Дымными узелками.
И небо не виновато,
Что человек так мал.

Крошка среди Вселенной,
Песчинка среди пустыни.
В Древнем шагает Риме
С вопросами по колено.

Это писатель Плиний,
Он не готов к ответу.
От самолётов линии
Нынче. Тогда их нету.

Всё-таки Плиний вырос
Крошка набрался весу.
Занят церковный клирос.
Учёный уселся в кресло,

Кратеру дал название.
Плиний теперь огромный.
В космическом океане
Прирост оказался скромный.

Вздыблена вата неба.
Звёзды аукают мило.
Кто же стоит у кормила?
Разум ответа требует.

Мысли масштабы больше.
Нету границ раздумью.
Корабль несётся дольше.
Идеи – быстрее пули.
Тайнам покажем дулю.

Мы разгадаем секреты.
Размер не сыграет важности.
Только б хватило отважности
Кормчему выслать ответы!
И в благодарность за это
Всем людям на нашей планете
На столкновение с кометой
Он же наложит вето.

Смотреть на цунами и думать,
Что оно уничтожит только твоих врагов
Глупо.
Быстро гигантской волною с берега смыло
Халупу.
Спасатель кричит надрывно, предупреждая
В рупор.
Бегут, спотыкаясь люди, надеясь еще на чудо.
Скупо
Случай дает надежду, смерть отвлекая собою.
Тупо
Таращат глаза на воду застигнутые несчастьем.
Вкупе
Слизанные волною по берегу все деревни
В водном болтаются супе:
Обломки людей и деревьев.
Руппель
Ставит в блокнот аккуратно волшебные знаки.

Демон задумчивый,
Демон заносчивый.
Только не умничай
Грамотным росчерком.

Можно безустали,
Или без отдыха.
Кофе рабуста ли,
Горечью пыхает?

Строчки за строчками
Требует вписывать
Тёмными ночками,
Звездочкой рисовой.

Что за нелепица —
Образы страшные?
Буквами лепится,
Фразами – кашами.

Всё перемешано,
Сварено временем.
Смелость и бешенность.
Вечность и временность.

Из банки запахами букв
Закручиваем медленно сюжеты.
В рифмованную гладкость муфт
Кладём слова, уже согретые.