Леонид Кузнецов: Прощай, Чукотка!

Промышленность района развивалась,
Как хлеб была энергия нужна,
Ты ж от нагрузки этой задыхалась,
Не зная отдыха, не зная сна.

Но потребителям все было мало,
И, напрягаясь в летнюю страду,
Ты на район тогда одна стояла,
Так честь и слава Твоему труду!

И золото в казну пошло «большое»,
Ты ж, надрываясь, превышала план,
За подвиг Твой, в то время непростое,
В награду ожидал Тебя обман:

Стрела прогресса пролетела мимо,
Создав АЭС и чудо-корабли,
Ты день и ночь коптила грубо, зримо,
В золе по пояс, на краю земли.

И стали приходить атомоходы
И якоря бросать перед тобой,
А мы на их прекрасные обводы
Взирали с берега с обидой и тоской.

К прогрессу прикоснуться мы хотели
И в лебедя утенка превратить,
Мы много сделали и многое сумели,
Но не успели все осуществить.

С трудом, но агрегаты заменили,
Не все на новые, но c’est la vie,
На грани бедности всегда мы были,
Никто к нам не испытывал «любви».

Все в прошлом: «Фостера» и «Вортингтоны»,
Японские турбины и «Лаваль».
Ушли они в металлолома тонны,
Но ветеранам их немножко жаль.

Вот пал Союз – и Север стал в опале:
Поселки вымерли, закрылись рудники,
Нагрузки до нуля почти упали,
Настало время Ржавчины, Тоски.

Так пусть отступят хаос и разруха!
Мы твердо верим – это не конец!
И не такая вовсе Ты старуха —
«Пенсионерка» Чаунская ТЭЦ!

На диво прочны оказались стены,
И до сих пор они еще стоят,
Сквозь годы все прошли и перемены,
И вот тебе сегодня 60!

Ты юбилей свой в форме отмечаешь,
Готова к бою, если призовут,
А мы верны Тебе, Ты это «знаешь»,
Пойдем с Тобой на напряженный труд.

«Южак» ли воет, иль трещат морозы,
Спокойны мы за свой очаг и кров,
Нам не страшны полярные угрозы,
Нам не придется греться у костров.

Простые люди держат Твои стены,
И не дают от времени упасть.
Их опыт, преданность Тебе – бесценны,
Ты с ними выдержишь любую власть.

Но власть к Тебе сегодня благосклонна
И позволяет на ногах стоять.
Пока к подъему воля непреклонна,
Дай Бог, ее подольше не менять!

И нет Тебе пока альтернативы,
И это значит, что «добавят срок».
Живи же Ты, мы тоже будем живы,
И пусть из труб всегда идет дымок!!!

P.S. Многим стукнуло 50,
Прилетевшим сюда молодыми.
Юбилеи проходят подряд,
Ветеранами стали седыми.

Молодой лишь осталась душа.
Это Север Вас сделал такими,
А за этой душой ни гроша,
Вы с годами не стали скупыми.

Это было 30 лет назад.
Где вы, наши годы молодые?
Лишь воспоминаний длинный ряд,
Но они еще совсем живые.

В августе, в конце, в вечерний час
Увидал я озеро впервые.
Вертолет туда забросил нас,
Были тогда рейсы дармовые.

Двое суток озеро спало,
Сети бочку рыбы наловили.
Было тихо, сухо и тепло,
Эти дни мы в радости прожили.

Собирались мы на пару дней,
А застрять пришлось на две недели:
Дунул ветер с северных морей,
Шторм принес, морозы и метели.

Приютил нас, слава Богу, дом,
Он от экспедиций сохранился.
Ни угля, ни дров в домишке том,
Но в пургу он так нам пригодился.

Первых впечатлений не забыть!
На моторке ставили мы сети…
Потерять боюсь рассказа нить,
Расскажу потом про кадры эти.

Эльгыгытгын – значит вечный лед,
Метко чукчи озеро назвали,
Да и русский перевод не врет
И неточностью грешит едва ли.

Месяц с небольшим оно живет,
Вольной пенною волной играя,
В сентябре опять мороз куёт
Белый панцирь, жалости не зная.

До конца июля тает лед,
Обретя ж желанную свободу,
От восторга озеро замрет
Под чукотским синим небосводом.

В зори озеро в оправе скал
Дорогой жемчужиной сияет.
Про ландшафт же Обручев сказал,
Что Луну такою представляет.

Царство голых зубчатых вершин,
Ни куста, ни кочки, ни травинки.
Камень в этом царстве властелин,
Я мрачнее не видал картинки.

Ночью ж лунной дикой красотой
Чаша взор невольно привлекает:
Скалы темные вокруг каймой,
А поверхность серебром сверкает.

Но, увы, не долог штиль в горах:
Ветры перевалами кочуют.
В штормы озеро внушает страх,
Волны с ревом берега штурмуют.