Леонид Кузнецов: Прощай, Чукотка!

Патроны любые годились порой,
Стволов значит выбор был.
Вот и лежало все под рукой,
Запас никому не вредил.

Форсировал реку Джатиева полк
Летней июльской порой.
Полковник исполнил последний долг:
Погиб он, посмертно герой.

Последняя схватка за высоту
Самой кровавой была:
Трупы остались вокруг на версту,
А армия дальше пошла.

В 44-м шел этот бой,
Был в бегство враг обращен.
Опять сотни жизней унес с собой
И точку поставил он.

Финны бежали с окрестных сел.
Вот-вот их могли окружить.
Фронт далеко от плацдарма ушел,
Прорыв было нечем закрыть.

Запретной зоной стал «Пятачок»
На долгих несколько лет,
Ненужным сделался кроме дорог,
На «прочее» ж времени нет.

«Минным» прозвали этот район,
Оцеплен он проволкой был,
Дороги закрыли со всех сторон,
В нем ужас смерти застыл.

Опасность реальную он представлял:
Остались тысячи мин,
Всяких калибров стволов арсенал
И боеприпасы к ним.

Было понятно, война идет,
Есть дела поважней,
Ждала земля, когда срок придет,
Ждала она траурных дней.

Судьбу наступленья плацдарм решил,
Решил дорогой ценой.
Пока саперов черед наступил,
Кустами зарос и травой.

Но вот до «Минного» руки дошли
Очистили местность от мин.
С трудом уже различить могли,
Кто немец, кто русский, кто финн.

Истлевшие трупы кой-как погребли,
На местности, где смогли.
Забвенья мрачные годы прошли,
Дождались они земли!

Здесь все зарастает, пустует земля.
Стреляют здесь кабанов.
Сюда наезжают, не тратя рубля,
Чиновники высших слоев.

Не селятся люди на этой земле:
Проклятье на ней лежит.
Из прошлого только на первом бугре
Финский фундамент торчит.

Здесь жутко по лесу бродить порой,
«Предметы» на каждом шагу:
Стабилизатор ржавый, кривой
Череп с дырой во лбу.

Каска с рогами, немецкий сапог,
Кость из него торчит.
Никак не наступит давности срок,
Вот русский ботинок лежит.

Находки такие чаща таит,
Хоть под ноги не смотреть.
За каждой из них чья-то смерть стоит,
Кому-то пришлось умереть.

Немецкие кости теперь в цене:
Евры родня дает.
И до сих пор в лесной тишине
Черный поиск идет…

Финны приехали, старики.
Поднялись на высоту.
Долго стояли, сняв рюкзаки,
Ту перейдя черту.

Один из них лопату достал,
Стал стенку окопа копать,
И вскоре дверь в блиндаж откопал,
Дощечку стал прикреплять…

Каждый за правду свою воевал,
А правда требует та,
Чтоб помнили мы, кто жизнь отдал,
Чья кровь была пролита.

Поставили стеллу на берегу,
Там, где Джатиев пал.
Мы перед павшими все в долгу
И нужен мемориал.

В память о тех, что в буграх лежат
Без имени столько лет,
Когда вспоминаю про тех солдат,
Покоя в душе моей нет!

Родителей, увы, не выбирают
«Дальстрой» и «Зона» дали жизнь Тебе.
Теперь немногие об этом знают
Но прошлое не вычеркнешь в судьбе.

То было время тьмы и лихолетья
Второй кровавой мировой войны,
Великой битвы прошлого столетья
Ты родилась для фронта и казны.

Росли за проволокой колючей стены
И вохры окружали «колыбель».
Прожектора на вышках, вой сирены
Любой ценою достигалась цель.

В распадках мы могилы находили,
В них зэки безымянные лежат.
Они, Тебе строителями были,
На мерзлоту их клали в длинный ряд.

Ты с дизелей трофейных начинала,
С турбин американских и котлов.
Из кадров тех живых осталось мало,
А молодые знают лишь со слов.

Уран и олово дала стране Чукотка,
Из недр добыла каторжным трудом,
В котле Победы малая щепотка,
Но, значит был жестокий смысл в том.

В пятидесятых лагеря убрали,
В район стал вольный прибывать народ,
Два поколенья труд тебе отдали,
Не побоялись северных невзгод.