Ханс Андерсен - Сказки. перевод с датского в стихах

Прошли зима, весна и красно лето,
Созрели все давно плоды в садах,
В другом уж городе живёт он где-то,
И принца не найти ей в тех краях.

Все дни и ночи, думая о принце,
Сидела молча чаще всё в саду,
Ничуть не веря в чудо, что случится
Их встреча снова наяву.
Совсем она забросила цветочки,
Одни на клумбе те росли,
И лишь сестре однажды в уголочке,
Открыла тайну той любви.
Другой сестре доверила та тайну,
И третьей: тихо по секрету,
Нечаянно русалочки случайно
Узнали о любви всё этой.

Одна из них и говорит однажды:
– Давно уж знаю принца тоже,
Его видала в замке, может дважды,
И показать дорогу сможет.
Решили все русалочки-сестрёнки
Своей любимой младшенькой помочь,
По морю сплавать к замку потихоньку
С сестрою вместе в ту же ночь.

Жил принц в прекрасном замке,
У входа с белыми колоннами,
Построен был он с башнями в огранке,
Канал до моря под балконами.
Вели ко всем аллеям среди сада,
Канал накрыв, красивые мосты,
Там принц гулять любил в прохладу
С тоскливой грустью глядя на цветы,

Теперь русалка вечерами
Плыла как рыбка в тот канал,
Когда гулял там юноша часами,
Как будто он в саду кого-то ждал.
Принц плавал в лодке в день погожий
По морю весело с друзьями;
Узнала там, что принц хороший,
Из слов и фраз меж рыбаками.

И с каждым днём русалка мир людей
Любила много больше, больше
Её тянуло к людям всё сильней,
Хотелось с ними быть ей дольше.
Ей всё милее были суша и земля,
Её бескрайние просторы,
И неба высь и синь, широкие поля
Цветы в лугах, леса и горы.

Она хотела знать всё про людей,
Но сёстры сами мало знали,
Таких как ей казалось мелочей:
Как люди жили, умирали?
Любимая лишь бабушка одна
На всё могла ответить ей;
И рассказала внученьке она:
– Душа бессмертна у людей.
Русалки все живут по триста лет,
А умираем, остаётся пена,
И только в мире – человек,
Душа всегда его бессмертна.
Она, душа людей, взлетает в небо,
Живёт там бесконечно среди звёзд,
Ей там не надо пищи, хлеба,
И душу там блаженство ждёт

И ей ответила русалочка тогда,
Что триста лет свои за день людской
Она отдала б без труда,
За право только обладать душой.
– Неужто, обрести я душу не могу,
И мне не слышать музыки и песен,
Когда-то в пену просто я уйду,
И растворюсь в воде, как плесень.

– Быть может всё, – сказала старая царица,
– Коль кто-то из людей с душой,
Безумно смог в тебя влюбиться,
Пред Богом душу разделить с тобой.
Но люди те, не ценят красоты,
И ничего о ней не знают,
Чудесные русалочек хвосты
К душе людской не принимают.
Им непременно дайте две ноги,
Их неуклюжие подпорки,
И только в них влюбляются они,
В хвостах принцесс не видят толку.
Ты милая, забудь, всё это полный вздор,
Иди, готовься лучше к балу,
Сегодня соберётся весь наш двор;
А триста лет, поверь: не мало.

Чудесный был весёлый бал,
В большом стеклянном зале,
Жемчужин свет всё море освещал,
И водяной с русалкой танцевали.
Все пели неземными голосами,
Русалочка была красивей всех,
Её все голос чудный различали,
Какой она имела там успех!

И ей в начале бала было хорошо,
А позже что-то загрустила,
И не увидел грусти, чтоб никто,
К своим цветочкам в сад спустилась.
Тут звук донёсся музыки знакомый,
– Так это он – подумала она,
Безумно ощутив себя влюблённой,
Казалось – миг, сойдёт совсем с ума.
– Люблю его, принадлежу ему,
Пойду на всё, чтоб быть с ним рядом,
Своё я с ним бессмертие найду,
Готова жизнь отдать, коль надо.
Пока, все пляшут на балу,
Я к ведьме быстро за советом,
Свой страх девичий поборю,
Сегодня главное не это.

Плыла русалочка из садика,
Пока ещё неведомой тропой,
Сбежав от бала-праздника,
Рискуя жизнью молодой.

В диковинном лесу росли полипы,
Схватить русалочку готовые,
Ужи и черви – клешни липкие,
Ручищи страшные махровые.
Все гады были склизкие, ужасные,
И всё подряд они хватали
Душили жертвы пальцами,
Ничто и никого не отпускали.

В полипах были люди мёртвые,
От кораблей гнилых останки
И попадали в лапы вёрткие,
Порой прекрасные русалки.
Какая б не была, там жуть ужасная,
Но двигала русалочкой мечта,
Большая, самая прекрасная,
Любовью называется она.
Пройдя сквозь эти тернии,
Ужасных, злых преград,
Русалка в дом открыла двери,
Где были только тьма и смрад.