Михаил Козлов: Поэтическое ассорти. наивные стихи

Случайно я изволил,

Родиться всем на зло.

Мне проходящий табор

Цыган, с ночевкой стал,

И на свободу табу

По ручке нагадал.

Вот пролетели годы

И седина в висок,

А для меня невзгоды

Сплошное колесо.

Когда весенний ветер

Навеет запах трав,

Я встану на рассвете

Чтоб жизнь начать с утра.

Лишь солнце заалеет

И просветит меня,

Мне новый день навеет

Свободу бытия.

Прошло время, пришла старость

И увяла красота.

Посмотреть, какой ты стала

Моя давняя мечта

Моя школьная подружка

Минуло так много лет,

Ты теперь уже старушка,

Ну а я и лыс, и сед.

Ты мне стала часто сниться

И, конечно, молодой.

Нам уже не возвратиться

К промелькнувшей жизни той.

Что русским свято? Угадай-ка?

В чем их никто не превзойдет?

Ушанка, кирзачи, фуфайка —

Все это до сих пор живет.

Здоровья им не надо и богатства

И чтоб соседу счастья пожелать,

Но чувства мирового братств

В них не изжить и даже не отнять.

Нужны им были вольные просторы-

Освоили шестую часть земли,

В руины превратили горы

И реки все засрали, как могли.

А русское «авось, поди, да кабы»

«Не всяк язык могёт того понять»

Зато вместо дорог ухабы,

Да ругань почему-то в мать.

Но если ты затронешь его чувства,

Или случайно чем-то оскорбишь,

То даже солнце в небе станет тусклым

И ты поймешь, о чем шумел камыш.

Живет надеждою, что жизнь настанет лучше,

Лишь стоит только палец приложить.

И словно бы строкой бегущей

Можно устроить благостную жизнь.

Хотя для русских водка-это горе,

Но если бросить взгляд со стороны

У нас не крепком алкоголе

Держалась экономика страны.

Враг не пройдет и даже не нарушит

Границу нашу, это инцидент,

Зато у нас Союз сумел разрушить,

Совсем не пьющий президент.

Другой же, трезвость не приемля,

За рюмкой, даже внешние, решал дела,

Частично разбазарил земли,

Мошенникам ослабил удила.

Но может человек не пьющий

Начнет преобладать в России,

Он станет жить гораздо лучше,

Но русским будет только лишь от силы.

Я этим удручен, и счастлив,

И словно клин в башку мою засел,

Я тоже к этому всему причастен,

Такой же «русский», как и все.

Водка, мерина стаканом,

Была выпита до дна,

Тополя, как истуканы,

Одинокая луна.

Я тебя сжимал в объятьях,

Я согреть тебя хотел,

Только к кукле в ярких платьях,

Я сегодня охладел.

В сердце лед и нету страсти,

Так природой решено,

«Ах ты Настя, ах, ты Настя,

Не смотри в свое окно».

Ну а мне осталось только

Все желанья погасить,

Отрезветь теперь на столько,

Чтоб прощенье попросить.

Смотрю на старую картину.

Русь ранняя изображена,

Где бородатые мужчины

В былые жили времена.

У них была «губа не дура».

Мед пили, ели не спеша.

Все это русская натура,

И это русская душа.

В тех бородах была причина

Консерватизма, и она

Другим народом отличима

Всей прошлой жизни глубина.

Но старина не излечима,

И хоть в былые времена,

Ценилась ими та щетина,

Была Петром посрамлена.

С тех пор чуть-чуть Россия чище

И стала бритой, но вполне,

Привычки вредные отыщешь

Все те же, старые, в стране.

Скажи мне, для чего ты жил?

Сажал деревья, строил дом,

Детей рожал, затем растил.

Добился всего сам, трудом?

Я вспоминаю, как тогда

Был молод и душой, и телом

И труд тяжелый, между делом,

Был для меня утехой. Да…

Да и по молодости лет

Мы как-то силы не хранили,

Не берегли здоровье, нет,

Больших хоромов не нажили,

Кроме хрущевского жилья,

Да пенсии, что кот наплакал,

Значит выходит, прожил я

Свою простую жизнь напрасно?

Любовь, что к детям я питал,

Она их словно не задела,

Не так, быть может, воспитал,

Иль, может, зря ругал за дело?

Сейчас мне, то не по плечу,

И не осталось уже время,

Жизнь начинать вновь не хочу,

Пускай творит младое племя.

Все это я давно прошел,

Деревья жизнь свою отжили,

Дом покосился, вкось пошел,

И дети словно бы чужие

И прожитая мною жизнь,

Как дачный домик, что я строил,

Как ни крути и не вяжи,

В итоге ничего ни стоит.

И я тогда себя спросил —

«Зачем же очень много сил

Мне надо было приложить,

Чтоб просто жить?!»