Михаил Козлов: Поэтическое ассорти. наивные стихи

Кончится холодных дней, мороз

Я скажу – Не выпить ли вина?

Пусть вино со вкусом горьких слез.

И однажды, после зимних стуж,

Мне пройти хотелось уж давно

По кривым краям весенних луж,

Но махну и пить пойду вино.

Я тебя забыть бы смог,

Но в душе моей тревога

Словно страстью занемог

Я надолго и намного

Я тебя забыть бы смог

После первого свиданья,

Но неотвратимый рок

Мне принес любви страдания

Я тебя забыть бы смог

Одного лишь не пойму я,

Почему пронзает ток

От шального поцелуя

Я тебя забыть бы смог,

Но пошел по той дороге,

Что вела на твой порог

Непослушливые ноги.

Я тебя забыть бы смог

Только вряд ли я забуду,

И оставшийся мне срок

За тебя молится буду

Уступы! Уступы!

Споткнусь, обессудь.

Я пьяный и глупый

И силюсь уснуть.

Мне снятся кошмары,

Как в страшном бреду.

Монголо-татары

Мне кличат беду.

Стою я на старой,

Стене крепостной,

Но лезут татары

Волна за волной.

Сменяют картины.

Со страшной ордой

Остался один я,

Погоня за мной.

По степям бескрайним

Мне трудно уйти,

Путь трудный и дальний,

Родник на пути.

Коню бы напиться,

Бедняга ослаб,

Куда бы укрыться

От вражеских лап?

Селенья пылают

О! Бедная Русь!

В полон забирают

И я заберусь.

Больная спина

Испытала кнута,

Очнуться от сна

Мне мешает пута.

Повсюду рассеян

Посев россиян,

Больная «Расея» —

В потоке времен.

Уступы! Уступы!

Не знаю, где суть,

Больной я и глупый

И силюсь уснуть.

…

Как крепость из хмеля,

Из прелых семян,

Спасет только время

Весь род Россиян.

Летал я редко средь ночей

Пытаясь одолеть рутину,

Не мог раскрыть своих очей,

Что б рассмотреть всю сна картину

Я в тех полетах средь ночей.

Я знал, что только лишь во сне,

Взлететь желанье возникает,

Когда грозит угроза мне,

И от врагов я улетаю.

Это возможно только лишь во сне.

Я отрываюсь от земли,

Машу, как крыльями, руками,

Как из пращи летящий камень,

Лечу и вижу всех в дали.

Как высоко я от земли!

А мне хотелось наяву

Разубедить свои сомненья,

И претворить свои виденья,

Непостижимые уму,

Чтоб это было наяву.

Но наяву тому не быть,

Чтоб в небесах летать, как птица,

От всех законов отрешиться

И невесомость победить.

Как жаль, что этому не быть!

Врезаясь винтами в воздушную массу,

Со скоростью воздух гораздо плотней.

По креслу сосед состроил гримасу,

Ему тяжело от больших скоростей.

За то стюардесса спокойно и плавно

Плывет по салону, улыбка в устах,

А мне не сидится, соседу подавно,

Уж очень пугает его высота.

Ко мне наклонившись, спросил он: «Бывает,

Что в воздухе вдруг отказали винты?»

В обратном заверил его я: «Едва ли

Бывает лишь случай один лишь из ты…

И вдруг с самолетом случилось что то

Как будто в какую-то пропасть летим.

Слегка подступает позорная рвота,

В ушах непонятный стоит тили-тим.

Но вот все нормально, спокойно и плавно

Идет стюардесса, улыбка в устах,

А я продолжаю: «Писали недавно

С десяток аварий бывает из ста».

В этот серый и пасмурный полдень

Плыл над морем косматый туман,

Я события явственно помню,

И случайный, приморский, роман.

Ты сказала: «Красивое море!»,

Словно выросла из-под земли,

Я ответил: «Кому-то быть может,

В красоте той сидеть на мели».

В жизни большего счастья не светит,

Пусть не тонут в дали корабли.

Мы с тобою, как малые дети,

Взявшись за руки, молча, пошли.

Мы бродили в молочном тумане,

Было все то ли явь, то ли сон,

То ли запах от моря дурманил,

То ли шум набегающих волн.

И поблекли весенние зори,

Стал обычен закат над рекой.

Я увидел суровое море

И познал я небесный покой.

Мне представится случай едва ли

И любовь, что познать привелось,

Но такие суровые дали

Больше видеть уже не пришлось.

Мы возвращались с бала-карнавала,

Звучала музыка и ввысь рвались стихи,

Одно меня так сильно волновало-

В морозном воздухе, французские духи.

Она была по-своему красива,

А я тогда по молодости глуп,

Какая-то неведомая сила

Не позволяла тронуть ее губ.

Но что-то, кажется, в душе моей теплилось,