Михаил Козлов: Поэтическое ассорти. наивные стихи

Я от духов пьянел, как от вина,

Вдруг осознав, что это не приснилось,

Я понял, она в чувствах холодна.

У нас не получилось альянса.

Испорчен был прекрасный зимний вечер.

Прощались мы почти по-итальянски,

Она мне: «Чао», я: «Аривидерчи».

Жила она не далеко от дома

И в общем мне с ней было по пути,

Но, что поделать милая, ты Тома,

Теперь, признаюсь, ты не осуди.

От тех духов с трудом пришлось уйти.

Ветер с запада, он тучи гнал к востоку.

Траурные звуки по стране.

У стены кремлевской сутолока.

Грохнул гроб в покойной тишине.

Случай этот вовсе не простой,

Очень не хорошая примета.

Для большой страны, большой бедой,

Лет чрез десять обернется это.

Хоронили старого генсека.

Музыка звучала «Мельпомен».

Хоть и жалко было человека,

Но скорей хотелось перемен.

На него серьезно примеряли

Белый фрак Великого борца.

Ордена и всякие медали

Украшали, во всю грудь, старца.

Но не плакал люд по всей России,

Бедная покорная страна!

Все равно за это оросили

Мы с брата́ном по полстакана́.

Пили мы, конечно, за свободу

И наверно пили неспроста,

Ведь свободу сунули народу,

Что в хмельном стакане налита́.

Много мы тогда чего не знали

Хоть кричали громкое «Ура!»,

Только ветры по Российской дали

Бешено вращали флюгера.

Еще вчера мы были рядом

Твоя рука в моей руке,

Тоска от любящего взгляда

И голос в любящей тоске.

Еще тепло во мне теплится

От теплых рук и губ твоих,

Когда касались наши лица,

Когда скамейка на двоих.

Еще вчера большое чувство

Влекло, как раннею весной,

Теперь в душе темно и пусто

И скука овладела мной.

Сейчас нас разделяют годы

И расстояния вполне.

И все текущие невзгоды

Собой тебя затмили мне.

Плывет вечерняя услада

Еще полуденным теплом,

Я вспоминаю о былом,

А большего мне и не надо.

Мы гуляли по белу свету

И не знали, где притулиться.

Каждый день вставали с рассветом

И ложились с ночною птицей.

Создавали себе кумиров,

Позволяла святая вера.

Неустанно бродить по миру

Побуждали своим примером.

Прирожденные пилигримы

Мы хотели общаться с миром,

Не позволит пройти нам мимо

Инструмент под названием лира.

У меня в глазах слеза повисла.

Грустно стало, меня предал друг.

Пожелтели на деревьях листья

И часы остановились вдруг.

Отрекитесь от любви, от братства,

Человек живет не для любви.

Ради выгоды, ради богатства

Он способен друга погубить.

Да, среди людей бывают «гады»,

И бывает лучше друга враг,

Иногда от дружеской тирады

До предательства всего какой то шаг.

Наша жизнь полна сплошных загадок

И пороков наша жизнь полна,

Если бывший друг стал тебе гадок,

Может это общая вина.

Заиграл, словно на флейте,

В водосточных трубах ветер,

Я свою деревню вспомнил,

Словно смысл жизни понял.

Старый дом среди деревни,

Потемневшее крыльцо,

Двор закрыт забором древним,

На дверях висит кольцо.

Звездное ночное небо,

Скрип полов в холодных сенях,

Пахнет свежеиспеченным хлебом,

А от лампы пляшут тени.

Блещут блики на иконе,

Баба Дуня в бога верит,

Здесь она тебя накормит,

Теплым словом обогреет.

Домотканые дорожки

Хлещет ветер по ограде,

Развалившиеся дрожки

Ждут, когда их дед наладит.

Покосившиеся ставни

Издают печальный зов.

Вспоминает род свой давний

Николая сын, Козлов.

Вспоминает плен германский

В восемнадцатом году,

А деревня, как приманка,

Снилась пленному в бреду.

Помню снимок я, не слабо

Кучка пленных и дед мой

В полосатой робе, в сабо,

И конечно, молодой.

Он мечтал домой вернуться,

Отчий край у деда тут.

Перманентность революций

Претворило ту мечту.

Сыплет в окна снег уныло.

Злится Зимушка-зима.

Намело и накружило,

У забора снега тьма.

Самовар шумит усердно,

А на печке кошка сера,

Керосинка светит верно.

«Сохрани, Святая вера!»

Заиграл, словно на флейте,

В водосточных трубах ветер.

Мне моя деревня будто,

Снилась в солнечное утро.

Во мне бушуют страсти

Несчастья, как напасть,

А что такое счастье?

Не знал я, отродясь.

Единственно, что с волей

Мне как-то повезло,