Владимир Зюськин: Амфора

Черную краску впитав, заалела.
Вот он и правый предел. Удержись!
Но устремляется маятник влево…

И вновь с горы скатился камень…
Сизиф, собрат мой, дай мне руку.
Я снова обречен на муку
Держать бессмысленный экзамен.

С изодранными в кровь руками,
Собой напоминая куклу,
Что движется, но лишь по кругу,
Я снова у вершины замер.

Сжимаю зубы. Льется пот.
Осталась лишь сажень. Вот-вот —
И ляжет на вершине глыба.

Но с неба раздается смех.
…Дыша как пойманная рыба,
Толкаю снова камень вверх.

За щедрой осенью зима
Приходит скудная и злая…
Пишу ночами, сознавая
Весомый шанс сойти с ума.

Болезнь накроет как кошма,
Меня с людьми разъединяя.
И запьянею без вина я,
И разум мой затянет тьма.

Скользну в безумие, как в пропасть,
За то, что, Богу уподобясь,
Пытался словом вызвать лад.

А вызову брезгливость, жалость…
При мысли этой сердце сжалось,
Но нет уже пути назад.

Поэзии тягучая смола,
Что со стволов ты собирал сегодня,
Годна, быть может, лишь для преисподней,
Где души варят черти – слуги зла.

Звенела лира и глаголом жгла.
Но Богу или дьяволу угодна?
Судить сейчас – предсказывать погоду
На год вперед – напрасные дела.

Нас время всех расставит по местам.
Кем был – не важно, а вот кем ты стал,
Когда в гробу истлела и рубаха?

Какой смолой поэзия была?
Как хрупок мотылек души! От праха
Спасает лишь янтарная смола.

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья.
Вильям Шекспир

Смотреть, как хам гарцует на коне
И топчет слабых, с сильными не ссорясь,
Как подминаются талант и совесть
И как не тонет, не горит в огне

Корысти гидра, но лежит на дне
С моста сорвавшийся надежды поезд
И зависть смотрит сквозь бойницы прорезь —
Мучительно, невыносимо мне.

Но не ропщу я на творенье Божье.
Пускай проходит путь по бездорожью —
Виню себя: что сеешь, то и жнешь.

Так создал мир Господь. Он совершенен.
И разум мой сумел развеять темень,
А сердце между тем пронзает дрожь…

Как неприветлив этот день!
Он, видно, встал не с той ноги.
А может, у него долги
Огромные? Или мигрень?

Но даже в этот день сирень
Цветет, погоде вопреки,
И гордо выбросил ростки,
Как флаги в праздник, старый пень.

Денек весенний, что с тобой?
Опять дала погода сбой,
Поэтому и даль грязна?

Осенний день тяжел, как вол.
Но с ним не кончилась весна.
Он по ошибке в май забрел.

Земля зимой в своем наряде белом
Была похожа очень на невесту,
Которой страсти всплески неизвестны
И потому казались странным делом.

Но март-жених касанием умелым
Открыл ей ощущений сладких бездну.
Сорвав наряд, с улыбкою нетрезвой
Склонился над разбуженным им телом.

Была любовь. Стеная и моля,
В слезах-дождинках зачала земля,
Когда уже и след простыл от марта.

А разродилась листьями, травой.
Для лета это было знаком старта,
Чтоб путь начать плодоносящий свой.

Еще не мысль, а только тень ее,
Которая живет лишь миг…
Поймать и дать ей плоть, язык —
Вот свойство истинного гения.

И всходит, как росток растения,
Звучит, как первый детский крик,
Пьянит, как солнца яркий блик
В подвальной мгле, – стихотворение.

Порой прорвется и талант
Туда, где, как орлы, парят
Идеи пробы самой высшей.

А графоманам дотянуться,
Увы, до воробьев на крыше
Дано лишь, как ни напрягутся.

Фразой громкою шумя,
Лезут бесы. Всюду бесы!
Или это ад разверзся,
Или я сошел с ума?

Проникают в закрома.
За высоких слов завесой
Затеваются замесы
Хлеба черного, как тьма.