Любовь Левитина - Гербарий неисполненных желаний. Сборник стихов

А мы тоску не примем на постой,
не усечём любовь рукой Прокруста.
Укрывшись за улыбкою простой,
я стисну пальцы тонкие, до хруста.

Пусть день стечёт в зияющий провал,
и потемнеет фон забытых станций,
моя любовь, упрямая, права,
не ведая границ и гравитаций.

Но устремляя свой полёт вовне
земного строго заданного цикла,
опустится туда, где ты во сне
мне улыбнёшься так, как я привыкла.

Прильнёт, обнимет, словно я сама,
вся в трепете от сонного ответа.
И для тебя расплавится зима
в объятиях покинутого лета.

Когда буревестник под вечер
закончит круги нарезать,
и мы перестанем бояться предсказанной бури,
печальные ангелы смогут
вернуться в заброшенный сад,
теперь одинокий и тенью захваченный бурой.

Нам близкое море, грустя,
напоёт очарованный блюз,
и запахом горького мёда наполнятся ноздри,
твои повлажневшие губы солёными станут на вкус,
моим поцелуем согреются сонные звёзды.

Подхватит меня в неземное
неспешный воздушный поток,
в тебе растворит, мы сольёмся, как две половинки,
и в медленном танце ритмичном
устанет качаться цветок
касаясь щеки с полосой от прилипшей травинки.

Дороги нелёгкие – пешие, горные…
Рюкзак за спиной – королевство твоё.
А женщина ждёт, и мотивы минорные
о будущей встрече в разлуке поёт.
Приливы когда-то любимого голоса
касаются нежно твоей головы,
вплетая в уже поседевшие волосы
попутные пряди высокой травы.
В пути бесконечном надежды затоптаны,
в спокойном приюте отпала нужда.
Но песня сливается с узкими тропами,
а женщина ждёт и не может не ждать.

Я совсем не думаю о тебе,
примирилась легко с произволом лета,
с высотой, что в лазурный фуляр 1 1 Фуляр – лёгкая мягкая шёлковая ткань одета,
и совсем не думаю о тебе.

Я совсем не думаю о тебе,
даже имя твоё позабуду вскоре,
в память нежно вложила цветы и море,
и совсем не думаю о тебе.

Я совсем не думаю о тебе,
возвращаюсь под вечер домой с работы,
ем бананы, пью кофе и жду субботы,
и совсем не думаю о тебе.

Я совсем не думаю о тебе.
Запятые не впишутся после точки.
Обживаю пристанище одиночки
и совсем не думаю о тебе.

Я совсем не думаю о тебе,
эти мысли приходят незванно, сами,
синевой, что твоими грустит глазами.
Я всё время думаю о тебе!

Замкнулся круг,
пространство сжалось,
в нём всё увиделось не так:
моя вина – какая жалость!
твоя вина – какой пустяк!

И ты меня простить не можешь,
и не помилован пока,
обломки башен – у подножий
красивых замков из песка.

Но меж разрушенных пристанищ
ходить по лезвию ножа
не буду, если перестанешь
меня в себе уничтожать.

Тогда без боли и упрёка,
сквозь наваждения и сны,
не раздирая одиноко
петлю затянутой вины,

а перейдя границу круга
и стиснув истину в горсти,
мы, может быть, простим друг друга
и попытаемся спасти.

Чувства обрывками рубищ,
сумрачный блюз.
Ты меня всё еще любишь?
– Нет, не люблю.

Гордая, сильная птица —
тяжесть плечу.
Может быть, хочешь проститься?
– Нет, не хочу.

Нитями слов перевита
сетка-беда.
Ты улетаешь для вида?
– Нет, навсегда.

Ранят минуты, как камни
бьют из пращи.
Ты отзовёшься пока мне?
– Нет, не ищи.

Время сотрёт прегрешенья,
спрячет пращу.
Грешник достоин прощенья?
– Нет, не прощу.

Звёздная ночь – медалистка
смотрит легко.
Ты прилетай, если близко.
– Нет, далеко.

Мир темнотою лоснится,
тонет в мозгу.
Можешь мне больше не сниться?
– Нет, не могу.