Ольга Кулькова - Послание в бутылке. Стихи

В себя включает и усталость, и печали,
И чай, и смех, и мой цейтнот – ночами,
И свет очей твоих необычайный.

Негромко шепчутся тамбовские фонтаны
Под сенью лип, чей аромат медвяный,
Настоянный на доброй старине,
Ребячьим счастьем отзывается во мне.

Здесь можно быть обычною девчонкой,
И можно отпустить на волю чёлку,
Здесь можно с сёстрами смеяться и шутить,
С прохожим каждым здесь мне по пути.

Здесь можно с мамой посидеть в простой кафешке,
Мороженое есть, и не казаться грешной
Себе самой, о прошлом вспоминая.
Тамбов – обычный филиальчик рая.

Крохотный Будда улыбается мне
Из пелены пионовых лепестков.
Его улыбка – малое солнце,
Дрожащая золотая жемчужина
На прозрачном подносе времени,
Белый лотос среди безмолвной реки
В звучащем молчании,
Целый мир – на моей ладони.
Тающая улыбка
Принца, сбежавшего из дворца
Ложных надежд,
Разрушившего ловушки
Почестей и хвалебных слов,
Метнувшего камень
В сонный пруд
Обыденности.
Эта улыбка уводит меня
За собой
По дороге, расправляющей крылья,
Высекает в небе ступени
И поднимает к облачным храмам,
Храмам единой мечты —
Слиться с июльским небом,
С перламутровым солнцем,
С поющим ветром,
И стать самой
Подобной Улыбкой
В круговороте времён.

В поэзии всего страшнее штампы,
Восковость лика и статичность позы,
Оградки и буйки, границы, дамбы —
И правила, что писаны серьёзно.

Сумей прорваться через сети ролей
Безумной рыбой-меч Хемингуэя!
Пусть будет поначалу страшно, больно,
И чешуя, как снег, волну усеет.

Там океан! Глубинный рёв и рокот,
И бури страсть, и пенный поцелуй!
Ты помнишь свой полёт над ним высокий,
Звезду, и мглу, и ласковую глубь?

Ты помнишь этот мир и эту волю,
Где был ты сам себе – глава и царь?
Свобода пахнет свежестью и солью,
Прорывом, кровью, болью…
Так, бунтарь?

Бог сыпал манну на детей
Безмерно щедрыми руками,
И шумно радовались те,
Смешно ловя снежинки ртами.

И Бог был сам по-детски рад,
Земля смыкалась с небесами,
И мир был полон чудесами:
Смеялся Бог! Был – снегопад!

Я вспоминаю Итаку
И своё покрывало,
И снова хочется плакать —
Может, ждала я мало?

Мой Одиссей потерян
Больше, чем целый век…
Может, напрасно верю я,
Страстно, что человек,

Тот, что любимой верен,
Рока сильнее, стремнин и бурь?
Но – открываю двери,
Вновь пытая судьбу.

Нет больше нашей Итаки,
Нет и моих покрывал,
Но, блуждая во мраке,
О боги, хочу, чтоб знал:

Что Пенелопа всё та же,
Так же безмерно ждёт.
Кто ему это скажет,
Кто ему весть шепнёт?

Ты, Борей быстрокрылый,
Ты ли, Эос-заря?
Эрот, забавник милый?
Или зову я зря?

Может быть… Только ждать я
До последнего вздоха времён
Стану – у моря в платье
Том, что так любит он.

О, мне позволено немного —
Любить в безмолвии тебя,
Как сад полночный любит Бога,
О земнородности скорбя.

И как изведано немного —
Нежнее губ твой долгий взгляд!
Так отчего любви пирогу
Влечёт в объятья водопад?

И впрямь – даровано немного,
Но в малом – свет и благодать!
Так не судите сердцем строго,
Что мир за миг могу отдать!

Мне ничего не нужно от тебя —
Иль всё, чем ты доподлинно владеешь:
Твоя основа, жизнь, твоё дыханье,
Твои пугающие высь и глубина,
Твоя судьба.
Любовь твоя.
Она одна,
Единая,
Безмерно мне нужна.

Мне ничего не нужно от тебя, —
Или твоя любовь.
А если нет её,
Чего ещё желать
В осиротевшем, тусклом этом мире?

Мне нужно всё —
Иль ничего.
Так в бой бросаются
За смертью иль победой.
Так ставят жизнь на карту игроки.
И я иду в свой судьбоносный бой,
Играю я ва-банк —
Твоей любви я жажду.

Ты говоришь, что я – отчаянна,
Что я – как новогодняя ракета
И в небе рассыпаюсь ворохами
Безумных огнебабочек желанья.
Взлетев, сгораю в синем майском небе.