Ольга Кулькова - Причастие любви. Стихи

Фотограф Ирина Коньякова

Дизайнер обложки Ирина Коньякова

© Ольга Сергеевна Кулькова, 2018

© Ирина Коньякова, фотографии, 2018

© Ирина Коньякова, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-3755-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарю тебя, мой неведомый читатель, за то, что ты разделяешь со мной сейчас эти строки.

В этой книге собраны мои самые сокровенные стихи о любви. Той любви, что не имеет начала и конца, что является чистым светом Божества и музыкой сфер. О любви, что сходит на землю и проживает свою жизнь в наших сердцах, освещая самые грустные будни.

Мои стихи – ещё и о том, как по-разному мы, земные, принимаем этот небесный дар. И о том, что любовь, порой несущая нам безмерное страдание, всё равно остается удивительным счастьем и величайшим даром. Дверью в небо и ключом вечности. Вдохновением и преображением.

Любовь для меня – это и крест, и причастие. Земной крест и причастие Неба.

Причастие вечной и чистой радости и силы. Причастие божественной любви к нам.

Я помню, как была написана поэма «Империя любви» – это была июльская тёплая ночь, я была очень юна и безумно влюблена. Не спалось, и в голову пришли первые строки первого стихотворения. Я взяла тетрадь и ручку, решив их записать. И произошло невероятное, что больше никогда доныне со мной не повторялось – стихи стали просто звучать в моей голове, абсолютно чётко, вспыхивали образы, строки шли таким потоком, что я едва успевала записывать их! Стихотворение рождалось за стихотворением, именно в том порядке, как они и представлены в этой книге. Небо было открыто, и оно говорило со мной о любви. И я испытывала счастье, восторг и потрясение, понимая, что строки эти пишу не я сама – их диктует кто-то свыше. Поэма была написана за сорок минут – уже потом, когда стихи иссякли, я посмотрела на часы. Когда я писала, я находилась вне времени и не уверена, что в этой реальности. Для меня это переживание стало подлинным чудом.

Тогда я и поняла, мы – от высшего, и любовь возвращает нас к нам подлинным. Возвращает нас к Создателю. Мы – прекрасные души, созданные творить, переживать и принимать любовь. И – петь о ней, «ведь любить и петь нас учит Бог», как пришло когда-то в другом стихотворении.

Дорогой читатель, чтобы ни случилось, не сомневайся в любви, не переставай любить, ибо только она делает нас живыми, только она дарит нам вечность. Только ради неё и стоит жить и умирать.

Произносить в наш век слово «любовь», одно из самых уязвимых внутри себя, одно из самых израненных при неосторожном обращении, – неслыханная дерзость и ювелирный труд. А выносить это слово на обложку книги – двойная смелость.

Ольга Кулькова не боится быть откровенной. Свой разговор с читателем она начинает после молитвенного обращения к небу, подарившему ей возможность принять Причастие Любви, а значит познать всю горечь и сладость жизни. Любовь осознаётся поэтом как средоточие жизни, её раскалённая сердцевина, одно лишь приближение к которой наполняет счастьем. С первых страниц, с первых строк сборника понимаешь, что пространство любви, приоткрытое автором, как полог сказочного шатра, будет шириться и расти с каждым стихотвореньем.

Так и происходит. Лирическая героиня книги (её образ ярко и отчётливо проступает на канве любовного сюжета), подобно Дантовой Беатриче, ведёт за собой читателя от мук духовного Чистилища к преображающему свету. Впрочем, будет не до конца честно уложить содержание книги даже в этот вечный и великий сюжет. Вся она скроена из сиюминутных ощущений, мельчайших деталей, оттенков, аллюзий, полунамёков, вся пронизана подчас смятенными и противоречивыми чувствами, делающими её абсолютно достоверной – слишком живой, чтобы быть канонизированной.

При этом содержание разворачивающейся любовной истории несводимо к жанру лирического дневника. Фрагменты на первый взгляд разрозненных и разделённых во времени опытов сердца складываются в целостное художественное полотно с мощным философским подтекстом. На страницах этой книги живут трое: он, она и тот третий, чьё присутствие всегда ощутимы. Эта модель утраченного рая, в котором даже разрыв и катастрофа осознаются как испытание, посылаемое Творцом, неожиданным образом срабатывает в контексте нового времени. Она не только не кажется архаичной, но, напротив, выглядит сверхсовременной – надвременной.