Тут темно. Лишь стены голые.
Коридоры без конца.
Лампы съели свои головы.
Мир без слуха и лица.
Двери бьются грудью раненой.
Крыша капает на мозг.
Каждый шаг мой стал как жадина.
Ноги скрючены в вопрос.
То в душе твоей потеряна…
Под колючею уздой
Стих любимого Есенина,
Что укором надо мной.
Стены красила в небесное.
Пол засеяла в поля.
Свет лучами зорь развесила.
Крыше – латку в полкрыла.
В двери – пухом майской душеньки.
(Зуд считал мой каждый шаг.)
Все вопросы – как послушники.
«Аллилуйя» на губах.
А темно… Чужою правдою
Не сложить – душа с душой.
Ты не рад мне. А я рада ли?
Май отвьюжился. Ушел…
Ухожу я в двери красные.
Заплетусь венком невест.
До чего любовь опасная:
Путь – один, дорог – 106.
«Звук о звук искорежен мыслью…»
Звук о звук искорежен мыслью.
Где-то плачет сиротский слог.
Как же Вы мне теперь ненавистны
В этом запахе чуждых дорог!..
К переносице – брови чужие,
Рот улыбкой чужою кровит,
И слова – из чужих сухожилий,
Где чужое своим не болит.
Хрустнет… Там, за окном, – два ветра
В слуги верные шли в бурелом.
Стали тесными все километры,
Если двое – не значит вдвоем…
Нет мне слов. Отпустила на волю —
Не чернить их в чернилище рта.
И глаза закрываю… С тобою
10 глаз мне – родней слепота!
Слух умножь на десятки поверий
И доверий наивных сердец —
Я уйду в тишину, чтоб потери
Не кричали в два голоса. Здесь
Я одна. Безопасно. И пусто…
Для глухих – скошен шёпот росы.
Для слепых – звёзды счастья не бьются,
Проливая рассветную синь!
Звук о звук не корежится ложью.
Слог не ищет пристанище слов.
И никто на тебя не похожий
Для ослепших, но любящих снов…
«Я шла, тебя пронзая острым словом…»
Я шла, тебя пронзая острым словом
И разбивая голос, как бокал.
Вместо осколков, ты поставил новый
И молча из бутылки наливал.
Я шла, всю злость свою вгоняя в пальцы,
Чтоб камнем разнести твоё лицо!
Я подошла… И так поцеловаться,
Прощая, захотелось с подлецом…
«Не приходи туда, где одичала…»
Не приходи туда, где одичала
Моя душа, не знавшая тебя.
Я говорила час. И два… Но мало,
Чтоб объяснить… В падении столпа
Не слОва власть. Не слову оправданье.
Но в тишине – бездарен праздный слух,
И все равно: стозвон или молчанье —
Твоим ушам, когда ты сердцем глух…
Не приходи ко мне. Моя стихия
Не знает слов, понятных для тебя,
И ноты не известны мне – такие,
Чтобы молчанье – музыка твоя.
Нынче вечер в убыток —
пОдать…
Не от холода греешь мне руки.
Не от ветра срываешь звуки,
Что любили в ладошки хлопать!
Просто нынче беда другая!
Разоряют секунды время.
И не с этими – и не с теми…
За порогом – разлука злая.
Уезжать – будто лгали губы.
Уезжать – будто сгорблен месяц.
Не звонить. Не писать. Не надеяться.
Острый взгляд сердце кроткое рубит!
Капли плачут – росинки алые…
Будто здесь разрубили радугу.
А когда-то держал меня за руку
В облаках —
золотые, курчавые…
Провела твои кудри – в рассветы.
За тобой пыль дымилась угаром.
И весну – в сарафане старом —
Полог трав вмиг стернёю встретил…
«Из часа – в час, из звука – в звук…»
Из часа – в час, из звука – в звук,
Из расставанья – в расставанье
Я жду тебя, мой нежный друг, —
Во имя страсти и —
прощанья…
Ты стал ко мне и строг, и скуп.
Ты обрываешь вдох на вдохе,
И я, тоске отдав тоску,
Опять при ней, – слагая плохо
Свой новый день. Учиться? Нет!
Я не привыкла, привыкая
К излому нервных сигарет,
Учиться этому! Другая
Я каждый день! И каждый час,
Что ты оставил без минуты,
Блукаю в чаще перифраз —
Не звать тебя лжецом.
Иудой.
Я без тебя – как три меня,
Заблудшие внутри четвертой,
И если сжечь рассвет у дня,
И то не я! А кто-то.
Кто-то…
Я б не смогла и час прожить,
Не выдыхая имя жизни,
Часы секундой сторожить
И сиротить свои карнизы,
Срывая шторы и плетя
Свое беззвучие веревкой,
И напевая – как дитя,
И лицемеря – как плутовка… —
Читать дальше