Елена Федорова - Исчезнувший город (сборник)

– Хорошо, Ацил, – задумчиво глядя мимо слуги, проговорила Люция. – Сегодня вечером ты пойдешь со мной. Но… – Люция строго глянула ему прямо в глаза. – Не смей появляться до тех пор, пока я сама не позову тебя.

– Повинуюсь, моя госпожа, – улыбнулся Ацил, низко поклонившись.

Под покровом ночи императрица, одетая в темный плащ Аэлиты, подошла к старому раскидистому платану, крона которого была похожа на огромный зонт, а могучий ствол напоминал монументальную колонну. В свете луны место выглядело загадочно. На земле лежали серебряные тени. Люция замерла, увидев, как от дерева отделилась серебряная фигура и направилась к ней.

– Вы – призрак, или – живой человек? – прошептала Люция, протянув вперед тонкую смуглую руку. Человек в серебряном плаще привлек императрицу к себе, проговорив:

– Я – живой!

Люция испуганно отстранилась, воскликнув: «Кто вы?» В лунном свете золотые волосы юноши показались ей темными, бирюзовые глаза – черными, как ночь, а белая кожа – смуглой.

– Я – тот, кого ты ждала, кого мечтала увидеть, – прошептал юноша и прижался губами к ее губам.

Люция вырвалась и громко закричала: «А-а-а-ци-и-и-л!» Человек в серебряном плаще поспешно скрылся за могучим стволом платана. Прибежавший на зов Ацил, никого кроме испуганной Люции не обнаружил.

– Ты был прав, прав, – уткнувшись в грудь Ацила, проговорила императрица и залилась слезами. – Этот юноша служит силам зла…

– С чего вы взяли, императрица? – спросил Ацил.

– Когда он целовал меня, я почувствовала, как силы покидают меня, как земля уходит у меня из – под ног, – ответила Люция, продолжая тихонько всхлипывать.

– Возможно, поцелуй застал вас врасплох, – улыбнулся Ацил, – поэтому вам показалось, что вы вот – вот лишитесь чувств.

– Неужели… – растерянно проговорила Люция, отстраняясь от смуглолицего слуги. – Поцелуй меня, Ацил.

Он низко склонил голову и прижал ее руку к своим губам.

– Нет, – рассердилась Люция, вырвав свою руку. – Поцелуй меня так, как ты бы поцеловал возлюбленную.

Ацил глубоко вздохнул, обнял императрицу и прижался губами к ее губам. Ветер разбудил серебряные колокольчики на мраморной башне, заставив их наигрывать мелодию рассвета.

– Ступай, Ацил, – отвернувшись от слуги, проговорила императрица. – Ступай. Я должна поразмышлять в одиночестве.

– Но, Люция, я не смею оставить вас…

– Ступай, – прикрикнула на него императрица.

– Повинуюсь, моя госпожа, – проговорил Ацил и поспешно удалился.

Оставшись одна, Люция опустилась на землю, прижалась спиной к могучему стволу платана и, скрестив на груди руки, принялась наблюдать за пробуждающейся природой.

Тем временем Ацил ловко спрятал серебряный плащ под своей темной накидкой, легко поднялся по каменным ступеням, весело насвистывая, прошел по белому кружевному мостику и скрылся в покоях мраморной башни, довольный ловко разыгранным спектаклем.

Люция наблюдала за солнечным диском, который на миг задержался в золотых, распахнутых ладонях на шпиле дворцовой башни, удивляясь нахлынувшим на нее чувствам. Её тело стало легким, почти невесомым, словно лишилось земного притяжения. Душа рвалась в небо, а сердце трепетало, как попавшаяся в сачок бабочка.

Люции показалось, что она может летать, что стоит только приподнять руки, довериться налетевшему ветру, и можно будет воспарить туда, где в распахнутых золотых ладонях мирно покоиться яркое солнце. Но Люция не стала испытывать судьбу, вспомнив рассказ Ацила о том, как разбилась о камни девушка, решившая взлететь.

– Запомните, императрица, полететь вы сможете только тогда, когда выпьете магический эликсир, – зазвучали в памяти Люции наставления Ацила. – Но для его приготовления нужно поймать девушку – птицу.

– Так ловите же ее скорее! – воскликнула тогда Люция.

– Не все так просто, моя госпожа, – ответил Ацил. – На земле почти не осталось крылатых людей.

– Значит, я никогда не смогу испытать ощущение полета? – нахмурилась Люция.

– Сможете, – лукаво улыбнулся Ацил. – Непременно сможете. Я сказал, что на земле почти не осталось крылатых людей. Это значит, что они пока еще есть. А так как земля наша круглая, то куда бы не полетела девушка – птица, рано или поздно она прилетит в ваши владения. Она залюбуется горами, морем, пагодами, беседкой, мраморной башней, заслушается серебряными колокольцами, и тогда…

– Тогда? – глаза Люции заблестели.

– Тогда мы набросим на нее золотую сеть, – сказал Ацил.