Петр Котельников - Зеркало времени. Исторический роман

Не было значимых людей среди крестьян. Не было среди них и святых! И богатеев никогда, до отмены крепостного права не было.

При оброке мужик мог целиком заниматься своим хозяйством, отдавая значительную часть урожая помещику своему. Становился он и хозяином времени своего.

Но о замене барщины оброком крестьянин в далекие времена только мечтать мог, связывая надежды свои с приходом доброго царя, и милосердного помещика. Хорошо бывает, когда барин в Питере живет, временами на село, жалуя, поручив ведение хозяйства деревенскому старосте. А староста, он – всякий бывает. Один – прижимистый сквалыга. Другой – пьячница, да распутник.

Я думаю, не народ, а разночинец какой то сказ про помещика и старосту когда-то сочинил, я уже, по простоте душевной, крестьянской, то там, то там изменив, да подправив кое что, вам дарю его.

…Приехал один барин в имение свое, старосту кличет. Долго непутевого разыскивали. Да, нету его! Куда подевался, руками разводят? Барин уже ногами стал потопывать, когда староста заспанный, помятый, в перьях куриных в голове, пред очи барина предстал. Передаю диалог, возникший между ними:

– Ты где это время находился?

– В овине, барин, сушился.

– А если б овин загорелся?

– Вышел бы я, барин, да погрелся.

– Говорят, в селе моем люди богато живут?

– Богато, барин. Хлеб жуют,

Когда он есть, да хлеб, да кашу!

Да, что сказать про жизню нашу?

У семи двор – один топор,

Да, без обуха тот, который год.

Трое ворот, и все – на огород.

Одни не закрываются, другие не отворяются, а третьи – черт знает, где валяются!

– А говорят, что кони у меня хороши?

– Хороши, барин, спереди поставить две души,

Чтоб кони те не бились, не скакали,

Да семеро с боков, чтоб кони не упали…

Все готовят с толком, впрок…

– Кстати, ты собрал оброк?

– С Валейки, да Еремейки – по две копейки.

С Ивана, да Фадейки – по полушке, и полкопейки…

– Почто, так?

– Да он – беден, как бес,

По три дня постной каши не ест.

– Подавай, староста, денежки мои?

– Барин, да пришли такие дни,

Шел я Ордынкой, зашел в кабачок, выпил винца на пятачок,

На денежку закусил, на полушку – табачку купил,

Духовитый такой, ты понюхай,

Да, брехеньку – маленьку послухай…

– Что мне делать с тобой, – помирать?

– Да не нужно совсем горевать,

Вся жизнь наша сказка, а смерть развязка, а гроб – коляска, и ехать, мой барин, не тряско!

А, если серьезно говорить о крестьянстве, то они, составляющие основание человеческой пирамиды, на плечах своих все несущее, питающее все человечество, была и самой эксплуатируемой его частью.

Хочется вот, что сказать о крестьянах, от которых кровь и плоть моя идут:

Не здорово жаловали крестьянина правители всех времен, хуже, чем со скотиной обращаясь. Но до такого додуматься, чтобы довести до полного разорения, чтобы в селах по две-три семьи осталось, а деревни некоторые и совсем обезлюдели, не наблюдалось что-то. Не повезло России! Сначала провели коллективизацию, убрав из села работящего мужика. А нынешние власти и вовсе разорили крестьянина, оставив крестьянское подворье без орудий труда. И хоть живуче крестьянство наше, но, сколько агония умирания длиться будет, не знаю?..