Софья Сладенько - Четыре в одном. Лирика, пародии, байки Лопатино, Жы-Зо-Па

Тебя подхватит, чтоб приворожить.

(авт. Двойная Радуга)

Все знают: для мужчин я не обуза.

Спознали эту истину сполна.

Кто маслица подкинет, кто – огузок.

Ты ж расчитался бочкою вина.

И на душисто-пряном сеновале,

от раза к разу делаясь мудрей,

мы до утра с тобою спознавались,

распугивая спящих голубей…

Ну, хватит. Одевайся и обуйся.

Ишь, как старался… Аж мозоль натёр.

А я, утешив собственное буйство,

отправлюсь грудью вскармливать костёр.

Когда с утра встаёшь с кровати

и шаришь тапочки ногой,

увидев мух навозных, мать их,

сдержись – не хлопни, дорогой.

Запомни правило другое

(нет, я нисколько не пьяна):

не пни без дела гриб ногою.

По делу ежели – пинай.

Будь соучастлив к выпивохе,

омой в тазу его стопы.

Не говори, что всё, мол, похуй,

пол-уха шире растопырь.

Погладь личинку на ладошке,

не смей клопу кричать «ату!»…

И снизойдёт тебе на бо`шку

господний чмок за доброту

Если курица – не птица, значит клушке не гордиться,

восседая на насесте, достижением страны.

Вот петух – другое дело. И оратор он умелый.

Шпоры кре́пки, клюв на месте, кумачовые штаны.

День-деньской тиранит уши: «Мир насилья мы разрушим.

Наш помёт – российским фермам, ножкам Буша скажем «вон!»

Птичий двор ему внимает, гузки к небу поднимая.

Каждый чувствует, наверно, погружение в бульон.

Победить нельзя державу, где и курица, пожалуй,

перед тем, как скушать просо, крикнет «Путину ура!»

Независимость отметит, правда, в киевской котлете,

а хозяин всех по росту заморозит до утра…

Потому колоколец печален,

что бубенчики прошлой зимой

отморозил по пьянке случайно…

И с тех пор я мужик никакой.

Стала жизнь моя – полная лажа.

Эх, не брать больше девок в полон.

И бухгалтерша Людка не скажет:

«А Вован-то у нас – мудозвон».

В «люблю» и «бля» не много схожести.

Точнее, нету ни фига.

Татуировкою на кожу мне

легли колымские снега.

Чего тут только ни намешано:

победы, беды и бабло.

Люби, покуда я не в бешенстве…

За опозданья и облом.

За молоток, что утром врезала

по пальцу, выкрикнув «подсунь».

И за еду, которой брезговал,

за ковыряние в носу.

Люби за то, что папиросами

я задымила будуар.

За бигуди, за то, что бо́сая

крадусь ночами в мини-бар.

Люби за руку, что махала ей.

И ногу тоже не обидь.

За лобызания с нахалами

люби меня, родной… Люби.

Вот как Галина Римская обращается к А. С. Пушкину:

И пламенеющей душою

Могу реальность сотворить,

Стихами жить, их есть и пить,

И кто мне нужен – здесь, со мною.

Благоговею, мой поэт,

Тебе поведала секрет.

(авт. Галина Римская)

Вам графоманство душу режет

физиологии подстать.

Стихи решила пить и жрать?

Но срать, увы, придётся тем же.

Секрет твой – полная фигня.

О, как задрала ты меня!

Для мужиков ширинка – не пустяк:

достоинство внутри надёжно скрыто.

Оно не выпадает просто так,

как просо из дырявого корыта.

Ему цена в базарный день – пятак,

когда мужчина выпив, бесконтролен.

Но утром снова с чистого листа:

логин, пароль и марш по сайту троллем!