Владимир Карнаухов: Истечение. Книга стихов

Не заразись бессердечностью,
Не будь почётным гостем у зла,
Твоё знакомство со злосчастной местностью
Даст немногое, а возьмёт сполна.
Не заразись бессердечностью,
Время и так воспалённое,
Гибельнее всего в бесчеловечности
Находить меру, злом обновлённую.
Не заразись бессердечностью,
Под осенним ветром насилие,
Не ищи место в вечности,
На соседней кровати твоё бессилие.
Не заразись бессердечностью,
Не играй в прятки со злом,
Уколись в вену уколом с честностью,
Полечи душу с неделю добром.

Ты меня забери из домашнего плена,
Ты ладони мне дай целовать,
Заколдованный в грусть и мотаясь без дела,
Я из улиц устал тебя ждать.
Я от утренней мглы еле ноги ношу
Под плащом беспросветного рабства
И с неистовой речью я тайну ищу
В беспорядке квартирного хамства.
Я на дне задушевной беседой травлюсь,
Вынуждая подсматривать в дверь,
И, когда открываю, постоянно боюсь,
Что не будет тебя за ней.
Забери, чтобы жажда забыла всегда,
Мой порог и на нём мои слёзы.
Чтоб не мучила в небе ночная звезда
До реальной угрозы, до дрожи.
Бьёт по окнам осенний листвы мордобой,
Бьёт часами в заслуги мои,
Ты ладони, родная, навстречу раскрой,
И быстрее меня забери.

Наша «Красная книга» любви
Всего лишь с одной строкой.
Когда пересеклись наши пути
В путанице городской.
Нас оберегают ангелы небесные,
Кому мы ещё нужны такие,
В своём роде увлечённые и интересные,
На поволжской стороне России.
Мы не огненные натуры,
Но с сердцами, чтобы обживать дом,
Так, в записях социологической процедуры
Мы всегда вместе, вдвоём.
Необходимость среды оберегаться.
Мы, как вид, должны понимать,
Чтобы в своей Красной книге остаться,
Палку известную не перегибать.

Идём под руку в молчании,
Каждый думает о своём,
Царит определённое понимание
Любовно-оккупационного на потом.
Нам ясен путь дальнейший,
Знакомые лица усваиваются свободней,
И даже товарищ Гроссман милейший
В аббревиатуре жизненной поспокойней.
Числится очередное мероприятие,
Материальное соприкосновение к цветам,
Чтобы обыкновенное восприятие
Стало необыкновенным к нам.
Хризантемы выглядят бесподобно,
Осень вовлечена в наш путь.
Идти под руку нам хорошо и удобно,
Чтобы понимать любовно-оккупационную суть.

Перекличка сердец ещё бьётся в груди
С именами мне дорогими,
И живёт ещё дух, выражаясь в любви,
С винтиками своими.
Положение втягивает в остроту,
Письма слёз накрывают задачей.
Я впустил в дом любимый свою доброту
И немного для всех удачи.
Подсознательный опыт умеет помочь,
Пробуждая резервные силы,
И тогда с благодарностью смотрит дочь,
И жена говорит мне «милый».
Быть опорой, где трудно ходить и дышать,
Воскресать умирание дней,
Где качнувшую в сторону надо держать
Постоянно верой своей.
Вот тогда перекличка сердец в груди
С именами мне дорогими
Будет жить ещё, духом выражаясь в любви,
С винтиками своими.

На душевном побережье чистый свод,
Апогей Моего Величества,
Достиг определённых высот
Взаимопониманий и любовного излишества.
Ласка сердечная, принимая икоту времени,
Не боится сглаза сущностей тёмных
И из всех навязанных мне стремлений
Остаётся верной в глазах весёлых.
Доверие не переживает разногласий,
Душа светлая – явление нечастое,
И всё, что «не от мира сего», мне без понятий,
Когда настроение прекрасное.
Пусть бунтует недовольный мир,
Сжатый до коварства и обвинения.
Моя осень с приливом сил
Ищет чуда и вдохновения.
Мятый воротник моей радости
Не меняет интересной внешности,
На душевном побережье праздности
Скрадываются все погрешности.

Вот только что горел твой взгляд.
Вот только что была ты рядом,
И твой божественный наряд
Меня пленил и сделал пьяным.
Я всё бы понял, но такое,
Где просто постоять с тобой,
Где просто видимость покроя
Прошита ниткой золотой.
Так ты душой открыта настежь,
Что я за облаком твоим
Лишь повторяю имя наспех
И снова я теряю мир.
Скольжу по мраморной картинке
И обретаю странный слух.
Уже на этой вечеринке
Я перегрелся и потух
И вот с изношенным вниманьем,
Святым всем мысленно звоня.
Я вижу вновь очарованье!
Чей обладатель только я.