Инна Фидянина-Зубкова - Космос – другие миры. и будущее-а-а-а

Что же вам недоставало,
людям, людям человекам?
Век за веком, век за веком
разрушение мозгов!

Люди ищут берегов:
берег левый, берег правый.
Нет, не видно переправы.
Рвись не рвись, нет тут и леса,
только море интереса:
политического, стратегического,
оружия ядерного, биологического.

* * *
Падала, падала, падала печаль.
Капала, капала кровь, капала – не жаль!
Не жаль было нам человечества,
оно гибло от жажды вечности.
И вода, вода, вода
утекала мимо рта.

А люди ходили, бродили,
о прошлых годах говорили
и мечтали, мечтали, мечтали
о сеновале в сарае,
синице в руках,
журавлях в небесах,
о воздухе свежем и чистом.
Эх, иди на работу, мистер.

Твоя жизнь – неприступная крепость,
ты в ней закрылся, не влезть нам!
Твоя жизнь, в общем то, прекрасна:
одинока, скупа – неважно.

Не так важна,
ведь в ней нет даже горя,
споров, дорог и моря.

Твоя жизнь – большое яйцо
и молодое лицо
не ведающее страха!
Ты, как герой Росомаха —
одинокий и волевой.

Слышь, скорлупу открой.
Не видишь, солнце стучится!
Не пора ли, дружок, влюбиться?
И босиком по снегу —
к белому, белому веку!

Светлые времена наступали:
войн новых мы не начинали,
грозами не грозили,
мухи в саду не убили,
лишь слащавые песни пели
да в глаза друг другу глядели.

В глаза глядели и видели —
друг друга мы не обидели,
честно детей растили,
работали, ели, жили,
кучу добра нажили:
машины, дачи, квартиры…

В космос летели, пилили
звёздные, звёздные дали!
Инопланетян там встречали,
те с нами поговорили.
Они тоже дружненько жили:
слащавые песни пели
землян на завтрак не ели,
а кушали макароны.

И только чёрные вороны
ворчали на всех планетах.
Зато Счастье гуляло по свету!
Мы одевались и раздевались,
но Счастье вгрызалось и не сдавалось!

«Оно что-то у нас украло,
но что?» – мы не знали точно.
А наши сыны и дочки
в песочнице дружно играли
и копали, копали, копали
то ли песок, то ли чувство.

* * *
Пусто в душе твоей, пусто!
Ты прыгнул в свою ракету
и полетел со света.
Ты летел в чёрный мрак и думал:
«Теперь то я самый умный!»

А самому было скучно,
в ухо мотив беззвучный
о чьих-то подвигах напевал.
Ты родных и друзей забывал.

* * *
Я из прошлого спросила тихонько,
плечо твоё тронув легонько:
«Слышишь меня, космонавт,
ты книжки читал про нас?»

Опустил пилот свои плечи:
– Все наши книжки в печах.
«Книжки в печах? Зачем, мой хороший?»
– Не спрашивай, всё очень сложно,
зло вытравливали с планеты.
«Так у вас и Булгакова нету?»
– Нет у нас никаких писателей,
у нас всё хорошо! – старательно
он мою голограмму убрал.
– Просто… жизнь свою я украл! —
и полетел в свою бездну
ни поэт, ни актёр – безызвестный.

Просто был такой остров,
а на дне острова кратер,
и каждый из нас там прятал
свою святую надежду.
Так было прежде.

А сегодня совсем уж просто:
стоит под остовом остров.
Пробраться туда непросто,
но кто в него попадёт,
тот там пропадёт.

Пропало там много народу,
особенно в речке убогой,
на дне которой дыра,
а в этой дыре Война,
война без конца и края.

«Война, ты Любовь не встречала?» —
шумно в дыре и гулко.
Пойду туда на прогулку.
Спустилась. Хожу и вижу:
каждый всё ещё дышит.

Ходят по дну реки люди,
они в это время будут
делать простое дело —
спать, есть или белой пеной
пачкать своё лицо:
– Где рыба? «Ушла на дно».

А на дне океана Вера
сидит и буянит: «За дело!»
Веру поднять бы со дна,
но как-то нога не шла.

* * *
А вот вам завтрашний остров:
остов без острова, просто
большая гора в океане,
пустая гора. Не с нами
безмятежные эти горы.

Мёртвые мы. На воле
лишь Надежда, Любовь да Вера
и плавающая фанера.
Сидим. Вспоминаем войны.
Облака – не остров, не больно.

Будущее мерещилось куполами,
ангелами с крылами,
искусственными ногами
и даже бабушками с клюками.