Олег Лукойе: Рокировка. Избранное

И что-то обязательно случится.
Так не бывает, чтобы ничего.
Для каждого свой крест и плащаница.
И, даже, лунный нимб над головой…

Не так уж важно, что там будет далее.
Примеривая новое лицо,
боюсь лишь одного, что в зазеркалье
останусь я невеждой и глупцом.
2012

Утро. На улице снег и ветер
перестелают постель…
Лупит по стенам холодной плетью
белой зимы метель.

Снежная мгла обвела квартиру
белым квадратом окна.
Белая бездна – угроза миру.
В метеосводках – война.

Кухня встречает меня эспрессо.
Зноем тропических стран.
Солнца глоток… На десять песо.
Чакры кипят от пран.

Пойман кураж. Иду в наступление.
И благороден мой гнев.
Я выступаю без страха и лени
снежных топтать королев.

В латах из пуха, идите к черту,
я принимаю бой.
Я полюбил эту погоду!
Я здесь почти герой!
2009 г.

Посвистом ветра таинственным, тихим
вечер разносит цветочные запахи.
Окон зеницы – медяные блики —
солнечный свет провожают на запад.

Ты не грусти, что уже не вернется
солнечный призрак последней иллюзии.
Тот, кто придумал для нас это солнце,
знает о том, что мы, все-таки, люди.

Тот, кто придумал для нас этот ветер,
тот, кто придумал для нас эти праздники,
нам умереть не позволит до смерти.
Нам не дожить не позволит ни разу.
2012

Под горячим, живым солнцем
пахнет небом моё время.
Выдыхаю свинец и стронций.
Добываю любовь треньем.

Я надену на тусклый вечер
золотую корону взрыва.
Не утянет меня к вечным,
даже, сам многорукий Шива…

Я верчусь под Луной в койке,
наслаждаясь твоим телом.
Оловянный солдатик стойкий…
Если любит своё дело.

Cловно к зверю, с ножом чухонским
не спеша, подбираюсь к смерти.
Добываю огонь для солнца,
упираясь в попутный ветер.

Над воздушным твоим замком
будут вечно сгорать звёзды.
Я тебя проведу в дамки.
Я для этого был создан…
2013

Ветер шил осенними дождями
золото-рубиновый узор.
Плавно серебристыми крылами
расписал ворот небесных створ.

Пьяно пролетел по переулкам,
выметая вздор и всякий хлам.
К вечеру уснул в подъезде гулком,
завершая важные дела.

Он проснётся рано на рассвете,
лёгким вдохом проглотив туман,
закружит листвой на радость детям
и заглянет в чей-нибудь карман.

Напитавшись запахами неба,
чтобы стать от этого пьяней,
он опять пропишется на время
в непутёвой голове моей.
2009

В день пресветлый, пресвятой
я гуляю руки в брюки.
И выписывая трюки,
из пивной иду домой.

С укоризной на меня
смотрят люди и собаки.
Вот вам всем! Не будет драки.
Пил коньяк сегодня я.

Ветер гонит облака.
Будет дождь. Возможно с градом.
Только мне он как награда
за плененного врага.

Церкви в касках золотых
грозно машут мне крестами.
Да Господь со всеми вами!
Мне сегодня до балды.

День пресветлый пресвятой…
Я гуляю как придется.
Я с женой своей развелся.
Значит, снова холостой!
2012

– Летает по небу крылатое отребье
и поголовно гадит на царей.
Велик Всевышний, но скажи мне, ребе,
зачем поэтам жить среди людей?

Не пашут землю и не строят хижин,
но им дают и пищу и приют.
Скажи мне, ребе, почему ярыжник,
живет как будто он уже в раю?

Седой раввин молчал как Иегова.
Затем сказал – «Шалом тебе, еврей.
Ты знаешь, что вначале было Слово,
поэты его Эхо!… зохен вей»…
2012

Осень кидает в закат разноцветные листья.
Тени по жухлой траве поползли на восток.
Лето ушло незаметно… почти по английски.
Шлейфом цепляясь за брусья оконных крестов.

Ветер норвежских морей лижет рваные клочья.
Стало пустынно. На небе застыла печаль.
Замерли звуки. Слова превращаются в строчки.
Те, что крадут мои вещие сны по ночам.

Строки стихов и молитв очарованы тенью.
Ввысь поднимаются, словно невидимый мост.
Там, наверху, разлетаясь в свободном паденье,
медленно тлеют во тьме многоточием звёзд…
2009