Олег Лукойе - Забывшие вкус молока. Стихи, тексты. 2010—2011

Жарко на вертеле, в небо дымит земля.
Царь преисподней жжёт для гостей костры.
Вспухли столетия и догарает заря.
Кто-то меняет правила этой игры.

Плавленый ветер несёт отовсюду золу.
Сыплет на раны-ожоги горячую соль.
Солнцем ужаленным снятся поля в снегу,
а утомлённым – белый морской песок.

О, долгожданное, быстролетящее лето…
Господи, дай мне здоровья дожить до зимы.
Да хоть какой-нибудь…
Слякотной, даже без снега.
Господи, дай мне здоровья дожить до зимы.

Жарко на вертеле, в небе дымит заря.
Кто-то меняет правила этой игры.
Значит заметили… и догорает земля.
Видимо, ангелы сбросили крылья в костры.

Господи, дай мне здоровья дожить до зимы.
Как я устал от быстролетящего лета…
Пусть даже слякоть.
Пусть даже стужа без снега…
Господи, дай мне здоровья дожить до зимы.

Август степенно спустился по трапу
тёплых дождей.
Запахом мёда, медью заката
в гущу полей.
В лёгкой рубашке. Веки прикрыты.
Грустный слегка.
Добрый как прежде, но прячет улыбку
за облака.

Август небрежен, вальяжен на троне.
Долог был путь.
Просто устал и на лоне природы
сел отдохнуть.
В складках зонта августейшей особы
прячется лень.
К вечеру ближе заплачет росою
беглая тень.

Август серьёзен, но он и беспечен
в каждой строфе.
Август посадит ребёнка на плечи.
Купит конфет.
Скинет рубаху и бросится в Лету,
крикнув: «Пока»!
Август под осень заглянет к десерту…
Наверняка.

Мне и раньше казался абсурдным
этот пафосный, вычурный мир.
Зацелован брезгливо Иудой.
И черствей поминальных просфир.
Боги стали добычей кукол.
Пальцы веером в небеса.
Выйдет боком, Смотрите! Богом,
Я назначил себя сам.

Как трудно быть богом в небесных чертогах
Как сладко быть богом земным.
Я тот, кто вам возвращает свободу.
Я тот, кто придумает сны.
Свинцовая птица на волю стремится.
Спускаю курок – взлетай.
Козыри пики. Я назначаю
Безлимитный трафик в рай.

Мне и раньше казалась нелепой
эта стая прожорливых крыс
Я пиковый посланник неба.
Стены морга видят стриптиз.
Завтра будут козыри крести,
а сегодня роднятся с землёй
небеса… будет свадьба и тризна.
Этот праздник назначен мной.

В Копенгагене поганая погода.
Гаги гадят прямо на лету.
На планете мало кислорода.
Отменён полёт на Катманду.

Что-то в мире тихо происходит.
Лыжи в лужах. Старый новый год.
Колосится хрен на огороде.
Дядька врёт, что в Киеве живёт.

Снова немцы окружают Питер.
С нашими бухают под Москвой.
То ль ловить удачу, то ли триппер.
То ли похмелиться и в запой.

Жарят жаб в трущобах Сингапура.
Дышат смрадом Вологда и Рим.
Геи пишут правду на заборе
и друг другу каются в любви.

Чёр-те что на свете происходит.
Не на шутку взъелась наша Мать.
Нам зарплату выдают в гандонах…
ты ж опять надумала рожать.

Лунной дорогой приходит тьма.
Солнечный ветер растит хлеба.
В поисках неба зажгли купола
верой на тысячи лет.
На эшафотах венчали тех,
кто сеял веру в добро и свет.
Кто видел солнце в холодной луне,
предвосхищая ответ.

Вечная память о тех, кто знал —
поиски мира это война.
В золото смерть превращает свинец.
Счастье – источник бед.
Бродит надежда по всей земле.
Следом змеиным петляет смерть.
Время застынет… Запомнит лишь тех,
кто был уверен в себе.

Флаги, знамёна, гремит парад.
С песней свинцовой шагает в ад.
И обречённых проводят домой,
кутая чёрной землёй.
Рыщет свобода по всей земле.
Кровь замывает следы за ней.
Верою в чудо спасаются те,
кто слепо верил судьбе.

Тающим снегом плывут века.
В вечность уходят, за облака.
Только надежда даёт понять:
Всё повторится опять.
Вновь эшафоты, костры… и вновь
на плащенице проступит кровь.
И только небо прощает того,
кто свято верил в любовь.