Терентiй Травнiкъ: Перелистывая жизнь. Стихотворения

Вроде утро, вроде солнце,
Вроде даже ничего
Чувствовать себя питомцем
Зоосада из двух «О».

Всё бы так, но только просит,
Просит большего душа.
Рвётся в это небо просьбой,
А в кармане – ни гроша.

А душа… Ей непонятно —
Отчего строка невнятна,
Почему на солнце пятна?
Почему – на солнце – пятна?!

Ах, душа моя, малышка.
Ты – как плюшевая мишка ,
Как из детства чудо-книжка.
До чего ж ты хороша,
Несмышлёная душа!

Может, в том и есть ответ,
Что ответа просто нет.
Что ответов не бывает
Там, где ангелы летают.

Там, где ангелы летают,
Там давно —
про всех —
всё —
знают.

Стало милым мне ненастье.
Нет, не сразу, в одночасье —
Постепенно привыкалось…
Поначалу мне казалось,

Что душе оно не нужно.
Что душе в нём всё натужно,
Опуст е лово, безлюдно,
Непролазно, сиро, скудно.

День не помню, час – подавно.
Рассказать кому, забавно —
Как такое происходит,
Будто стрелки кто подводит…

Было утро. Было лето.
Дождик не велел вставать.
Не положено поэтам
В рань рубашки надевать.

Я прислушивался лёжа
К этим каплям по стеклу
И почувствовал надёжность,
Если проще – тишину.

Тишина не торопила,
Не тянула за рукав.
Более скажу, был милым
Тишины неспешный нрав.

В нём не то чтобы писалось,
В нём – дышалось, и – легко.
Боже мой, какая малость —
Дождик, только и всего.

Мир создан Словом. Где та грань,
Что пролегла меж тьмой и светом?
Господь, Ты выбрал быть – поэтом…
Господь,
Ты выбрал быть —
Поэтом.

Творя из логоса миры,
Дал имена и тьме и Свету.
О, как же щедр Ты на дары!

Кто, как не Ты, дал право слову
Мостить начала и основы
И в явь неявь переводить.
Кто, как не Ты, дал жизни – жить!

С тобой безмолвие монаха —
Вселенской песнею звучит.
Для мира не хватало знака,
Ты подал этот знак-ключи.

Ты слову вверил осознанье
Своей нетварной пустоты
И с этим каждому дыханью
Позволил быть с Тобой
на Ты!

То ль утра нежный ветерок,
То ль ангела рука касалась
Моей щеки… Не спал. Казалось,
Он рядом, он присел на край
Моей кровати… Вот и рай
Пришёл ко мне. Пришёлся кстати,
Он нужен был мне. В ранний час.
Писать о рае – слов не хватит,
Тогда – молчаньем в этот раз.

Читаю – ангелу. Он молча
Меня касается опять,
И невесомою под толщей
Печалей кажется тетрадь.

Тетрадь, что я стихам доверил,
Тетрадь с замявшимся листом.
Не сквозняком открылись двери —
Крылом…
Нет – ангельским крылом.

Нужно ли все это? Нужно!
Чтоб была мужская дружба —
В этой жизни. И ещё —
Чтобы конь не бил подковой,
Чтобы женщина ждала,
И в походах дальних слово
Смерть с груди не сорвала.

Чтобы честь храня – про честность
Не забыл учитель твой,
Чтоб огласка и известность
Не закрыли путь домой.

Где он, дом? Там, мой и твой —
Под могильною плитой,
Под небесною звездой.
Мерен колокольный бой:
В бой… отбой…
И снова – в бой!

Печаль пройдёт, пройдёт и боль —
Нет, безвозвратно убежит.
Ты получить хотел? – Изволь,
Бери, владей, вот эти строки:
Две колыбели от и до .
Уроки, вечные уроки…
Их за тебя не сдаст никто.

Как в школе правил ты в тетради
На «о» ту « а », что в м а локе,
Так и в душе ты, Бога ради,
Пиши с заглавной слово Свет.

И этот Свет неизреченный,
И этот Свет души твоей
Пусть станет словом вдохновенным
Для дел. А в горестях – елей

Его свечений мерных, тайных
Приносит облегченье пусть…
Благослови тебя, мой странник:
Аминь – на радость и… на грусть.

На рубеже столетий слово,
Как лодка, сжатая средь льдин.
Готовы ли поэты снова
Стяжать энергию стремнин,

Где аналоем стол наклонный
И антиминсом белый лист…
Благословеньем свыше новый
Поэт родится – рубежист.