Андрей Козырев - Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы

Здесь нет границ меж миром и войной.
Здесь нет тепла, нет лёгкости земной.
Но правда, что в земле затаена,
Растёт, растёт – без отдыха, без сна,
Чтоб обрести предсказанный свой рост —
Превыше неба, ангелов и звёзд.

Расти, расти над миром, над собой,
Над дружбой, что зовут у нас борьбой,
Над склоками царей, цариц, царьков,
Над пресной мудростью былых веков,
Над звоном поражений и побед
И над звездой, не видящей свой свет.
Блуждай, страдай, ищи себя в пути,
Но, вопреки всему, – расти, расти!..

Мне велено тебя, моя судьба,
Встречать у пограничного столпа

Меж скифскими степями и тайгой,
Меж золотой пустыней и пургой,

В лукавых, луком согнутых краях,
Что Лукоморьем прозваны в веках,

Где в солнечном сплетении страны
Восток и Запад переплетены.

Звени, звено Сибирского пути!
До Океана вместе нам идти —

От петербургской царственной волны
К теням китайской вековой стены,

Туда, туда, где вечный Океан
Нам мерой жизни и волненья дан,

Туда, где будет прервана судьба
Серебряным сверканием серпа…

Этой ночью, быть может, себе на беду,
Я проснусь под сияньем мятежной звезды,
Я из дома пойду к вековому пруду,
Чтоб услышать дыхание чёрной воды.

Тяжело оно, горько, дыханье воды,
Налита она болью ушедших веков…
Как в ночи под сияньем мятежной звезды
И шуршит, и шумит, и волнуется кровь!

Этим холодом поздним дышала душа
Над прудом, полным чёрной влюбленной водой,
Чтоб потом – прорасти стебельком камыша
Над страданьем своим, над тоской, над бедой.

А большой небосвод – всё молчит и молчит,
Словно сверженный царь, словно изгнанный раб,
Но заплачет кулик, и мой слух задрожит,
Словно по тишине вдруг расходится рябь…

И толкует о чём-то пугливый камыш,
И вздыхает, вздыхает над чем-то вода…
Из краев, где от века – безбрежная тишь,
Нет свободных путей никому, никуда…

…Этой ночью, быть может, себе на беду,
Я проснусь под сияньем мятежной звезды,
Я из дома пойду к вековому пруду,
Чтоб услышать дыхание чёрной воды.

Застыло небо над степной деревней,
Мозолистое, серое для глаз,
И чахлые осенние деревья
Творят в степи неслышный свой намаз.

А скоро – над неслыханным покоем
Пастушьи песни ветры запоют,
И тучи, словно овцы – к водопою,
К реке на горизонте припадут.

Река, река, налитая тоскою,
По берегам – лишь чахлые кусты, —
Тебя я помню молодой, лихою,
В весеннем половодье красоты.

Весна прошла. Иным великолепьем
Пронизан мир, безвыходно-степной.
Стоят миры над задремавшей степью.
Стоят века, придя на водопой.

И позабыта прежняя беспечность.
Стволы стоят, как старые штыки.
…А осень – это маленькая вечность
От нас – на расстоянии строки.

…У моей страны, степной, широкой, —
Узкие, монгольские глаза,
Как плоды, созревшие до срока.
В них, темнея, бродят небеса.