Юрий Годованец - Немного слов. Книга Третья

Источник вин – сухих или промоклых —
без косточек арбуз земного лона.
Слезится солнце в каменных моноклях
и никогда не сходит с небосклона.

Под тем платаном, где, прозрев, как Будда,
туда ушли, кто нынче соли чище,
смотреть на свет и добывать оттуда
колючей соли сладкие лучища.

Жить с образом неотразимым
Не может больше голова…
Вели, Господь, небесным силам
Снежинки складывать в слова!

От слов – как вечности рассада —
Идёт на небо белый дым.
Библиотеку снегопада
Весной мы людям раздадим.

Когда нагоним огонь,
наверстаем версию?

Переулки, арки,
проходные дворы,
лестничные марши,
гаражи, цветники с крапивой,
стрелки и указатели…

Мне захотелось пройти
маршрутами памяти
по местам боевой славы,
где на верёвках с прищепками
сохнет невидимое бельё.

Снежная одержимость,
непролазная чистота!

Завтра дата, а далее пост,
и, впадая из крайности в крайность,
то стою, то иду через мост
и о ранние сумерки ранюсь.

Хорошо, что черешня сошла,
хорошо, что нагрянула вишня!
Знать, ещё не остыла зола
и молитва о дате не лишня.

Позади палисады села,
впереди ещё большая глупость…
Нас доступность куда завела,
а уж как завела недоступность!

Застыли вместе на краю воронки,
Куда-то снег идёт, но очень тёплый,
А кто-то прямо смотрит в стороне.
И ты уже раскрыла перепонки,
Моя рука сама в тебе утопла,
Мы в ширину растягиваем не…

Сначала тыльной стороной ладони,
Затем чуть-чуть подушечками пальцев
Проверили хватательный рефлекс;
Так мысль твоя в меня всё время тонет,
Чернилами охота ей мараться,
Что сам в себя я словно в нору влез.

Там зеркало, храня твою осанку
Навязчиво, настойчиво как вето
На акт искусства от искусствоведа,
До слизистой слезится наизнанку,
Что нет на свете никакого Нета,
А в Нете никакого света нет.

Себе, конечно, я тебя придумал,
Лишь похоти духовной потакая,
Увы, отнюдь не пряничной доской,
А уймой стройной молодости – с дулом.
А ты действительно какая-то такая,
Что я с тобой какой-то не такой.

что подоплёка – с мягкими гантелями —
как ты проникла в пойму – не пойму
я бредил Модильяни и моделями
а делаю зарядку – на дому

все развелись – друзья враги и роботы
материки и страны и цари
лишь по мостам стучат копыта пыток опыта
а на душе всплывают волдыри

но где-то тлеет – избегая тления —
мой собственный оазис на песке
вдали от удалого удаления
с игрушками лаврушек на виске

он задаёт мне новые задания
и тишину – гармошкой – тормошит —
ещё губной – как завязь мироздания —
и розой ставит лилию на щит

что подоплёка – с мягкими гантелями —
как ты проникла в пойму – не пойму
я бредил Модильяни и моделями
а делаю зарядку – на дому

Страдает от одышки гений,
но, обретённый на пути,
весомый сонм моих сомнений
подвигнул ходики идти.

Зайду на сто грамм в чебуречную,
Потом к Мандельштаму на точку,
Чтоб каждую первую встречную
Вести по речному песочку —