Юрий Саваровский - Избранное

Акварели Волошина,
Жаркий крымский пейзаж,
Я качусь, как горошина,
На заброшенный пляж.

Зелень жухлая мается
Среди древних камней,
И качается маятник —
Серый бриг на волне.

Солнце отблеском скошено
В жёлтом мареве гор,
И я взором Волошина
Обнимаю простор.

Вал зелёный пугливо
Отвечает на зов,
И небесные гривы
Бьются в споре ветров.

Кровью дедов и прадедов
Поле выкрасил мак,
И упал крупной градиной
Неприкаянный Макс.

И глядит растревоженный,
От бескровия бел,
С акварели Волошина
Городок Коктебель.

Дороги осенью прокисли,
Бугрится грязь из-под колёс,
И тянутся пустые мысли,
Как опорожненный обоз.

И долго не бывать иному,
Я опечаленный сижу
И акварелью по сырому
Картину грустную пишу.

Осенним взглядом солнца лик
Едва высвечивал округу.
Летели с криком журавли,
Поротно направляясь к Югу.
Их на плацу увидел полк,
И потянулись к небу лица
В голубовато-серый шёлк,
Где клином выстроились птицы.
Звонкоголосые «Курли»
Солдат заворожённых звали
Во все края родной земли,
В которых долго не бывали.
И замер командир полка,
Направив взор к солдатским лицам,
Была в них радость и тоска,
И зависть к улетавшим птицам.
Недолго продолжался крик
У журавлей в небесной сини,
Но он оставил счастья миг
В сердцах у сыновей России.

Ударил с маху в спину лета
Осенний ветер-листогон,
Погнал листы вдоль парапета
На неухоженный газон,
На полинявшие скамейки,
На милицейские посты,
Где воровских ворон семейки
Терзают жалкие кусты.
Где одинокий горожанин,
Открывши зонтика колпак,
Бредёт к платформе Северянин
Во след за дюжиной собак.
Мелькают окна электрички
В просветах клёнов и ольхи,
В ней все читают по привычке
И кто-нибудь мои стихи.
А я бреду, гляжу в смятенье
Обескураженной души
На этот грустный день осенний,
Как нищий смотрит на гроши.

В мозаике опавших листьев,
В палитре золотой ковра,
Ищу я вдохновенья мысли
И вдохновение пера.

Бреду задумчивый по парку,
Осенней дрёмою влеком,
На чистом небе лишь помарки
От набежавших облаков.

При виде осени-актрисы,
Они впадают с нею в раж
И загоняют за кулисы
Весь мной задуманный пейзаж.

Сегодня осень не явилась,
Её, должно быть, напугал
Проныра-ветер, как я ярило,
Со свистом облака прогнал.

И где-то там, за перелеском,
Собравшись в стаю чёрных туч,
Они всему и всем в отместку
Предгрозовой поднимут путч.

Но ветер снова их прогонит
За полинявший горизонт
И до утра проспит засоня,
Открыв на всякий случай зонт.

Умчится вдаль дневное время,
И солнце спрячет рыжий хвост,
И небосвод прострелит темень
Трассирующем светом звёзд.

Осень, как-то быстро, сникла,
И пошло тепло на спад,
Пообвисли сосен иглы
И завьюжил листопад.

Ветер северный, холодный
Под гудение и свист,
Словно чёрт из преисподни,
Разогнал опавший лист.

Стало мрачно всё и серо,
И тоскливо заодно,
И зима, лихая стерва,
Рожу впялила в окно.

Последний летний день
Направился к закату,
Холодный ветер
С Севера проник.
Я вписываю окончанья дату
В теперь уже
Законченный дневник.
Сентябрь, среда
Двухтысячного года,
Тринадцатое,
Двадцать первый час.
В окне синюшный
Росчерк небосвода
И чёрный плащ
У леса на плечах.
Включаю свет,
Уходит отчужденье,
Хотя на даче
Я совсем один,
Да вот ещё со мной
Стихотворенье,
Которое я только что
Родил.

Окинул я округу взором,
Пространства тайные планид,
И вижу, на заборе ворон
Глазами чёрными сверлит.

Вещун под ветра завыванье
Предсказывал мою судьбу.
Ах, чёрный ворон-самозванец,
С тобою вылетишь в трубу.