Александр Гранов - В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)

Как вырваться в зовущее блаженство
Из сумрака обыденной тоски,
От потребленья к совершенству,
Как оживить Любви ростки…

Душа обязана расти,
Чтоб множить свой императив,
Не слушая протест ума.

Ну а пергамент – просто тлен,
Не долог его хрупкий плен,
Прах – в землю, души – по домам…

Чуть снежный иней на бутоне розы
Остылым поцелуем пьет пыльцу
И тут же тает, цвет не заморозив,
Стекает каплями в росу.

Он красотой цветка ее питает,
Даря мечту, как в сказке у Перро.
Что будет завтра, Золушка не знает,
Смиренна, вот и повезло.

Да, тыква из кареты тыквой станет,
В тумане облака растая,
Отмеряли часы веселью срок.

Распалось все на мелкие пылинки,
Но есть надежда для росинки,
Ведь скороход уже надел сапог.

С рождения во мне двойник,
Зигзаг моих сюжетных линий,
Оскал шакала, хвост павлиний
И скопище карманных фиг…

Как будто я, но вне метафор.
Он то садист, то Айболит,
А то кричит: «Стакан налит»!
Не разберешь он тормоз, трафик…

Во мне он летом и зимой,
Он даже в скинии, со мной.
Нет в одиночестве причастья…

Что это, память на двоих,
Безумства ли невольный штрих,
Или надмирной выси части…

Что с нами было – не пустяк,
Ты предо мной в любви был наг…
Пел, затмевая соловья,
Под трели я была твоя.

Водой нас было не разлить —
Хотелось сказку сочинить,
В ней, при сиянии луны
Бездонной явью стали б сны.

Но ветер осень вмиг надул,
Нет трелей соловья в саду.
Исчезли сказочные сны.

Как же дожить мне до весны,
Дожить до солнечного дня…
И помни, я навек твоя!

Что лучше – быть сильней в стихах иль в жизни,
Что значимей – хорей или морковка…
Во всем нужны уменье и сноровка,
Но понимаешь только, глядя в призму

Прошедшей жизни, будто бы в уроки,
Что винегрет порою тоже значим!
Хоть голодом души пиит охвачен,
Для завтраков ему не чужды сроки.

Минуты наступают для поэтов,
Когда еда всего важней на свете,
Одним лишь кофе в ночи не продюжишь.

От голода не мысли – винегреты,
И к ним рифмуются одни котлеты…
Хоть кажется, что только Музе служишь.

В чем человеческая суть,
Что видно, что не видно глазу,
В чем отличительная разность,
Что держит, что толкает в путь…

За грех Адама наш удел,
В трудах добыча пропитанья,
А осознанье наказанья
Пеницитарный есть предел.

По сроку возникает мысль,
Глаза поднявши над корытом,
Понять, что было им сокрыто…
Да, надо чтоб постигнуть смысл,

Земной реальности тоннель
Пробить, не ведая сомнений,
Идя вперед, как Лот и мнений,
Воспоминаний вязкий гель,

Отринуть с ног, чтоб соляным
Столбом в дороге из Содома
Не стать, чтобы греховный омут,
Минуя, прорезая дым,

Понять, что мы не то, что здесь,
Что наша суть не в нашем теле,
Что жизнь земная лишь предверье,
И каждого ждет свыше весть…

Лишь осознав, что мы есть то,
Что не дано нам от рожденья,
Могильного избегнем тленья…
Вам не похвастает никто,

Что радости земных утех,
Что ценности земной юдоли
С собою взять был кто-то волен,
Что здешний Там помог успех.

Стать тем, что ценится не здесь,
Незримая, увы, задача,
Хоть этот путь давно оплачен,
Но так сомнителен успех,

Без атрибутов суеты,
Без орденов, речей, банкетов,
В лучах искусственного света,
В декоре мыльной красоты.

На баннерах висящий бренд,
Гламурно – агрессивной мысли,
Как вирус в постиженьи выси,
Устойчиво – вульгарный тренд,

Залог инертности души,
Ее безликости и лени…
Ужель без брендов не умеем,
Вот просто так пожить, в тиши.