Александр Петрушкин - Кожа. Стихотворения 2000—2017 годов

только дверь постучится в воздух
растворяется голос возле

неужели теперь я смертный
баба с возу – улыбка светит
(2010)

о, оловянный голос тишины
до оленины мясо на зубах
нас носит страх за третьих [не своих]
на мятной к пятнице неделе на губах
воловьих львиное лицо глядит в окно
и оставляет четверной [как в рюмке] свет
и машет стрекоза ему в окно четырёхкрытый
и просторный снегу
цвет

о, жертвоприношение моё
непринятое чашей – никого
ни ангела ни семени во тьму
ни крови ни ошметка не возьму

в субботу в пасху в мясо как своё
меня кладёт за дар себе зверьё
о, доброе зверьё меня меня
ты вынимаешь дымом из огня

и раздуваешь ноздри как метель
засовывая как записку в щель
написанное мною мудаком
и унося в своё гнездовье ком
из мяса и его нетишины
которые уже не
прощены
(2010)

мне не с кем говорить ни тут ни там
похоже дым похоже по губам
водили хером бритвою пером
судьбою рыбьей чешуёй лапшой
братан не бойся больше не проси
на двух не хватит зеков и рассий
на двух не хватит пепла и вины
вода течёт но обтекает дым

нам не с кем говорить с тобою брат
вводи по капле в вену препарат
ты препарируешь и бога и лягух
как каин авеля как плоть безмолвный дух
братан не бойся дальше будет свет
ещё подальше тьма – двух сигарет
нам не хватает и хватаешь дух
как рыба воздух бога нет на двух

нам нечем говорить с тобою брат
весь русский низок инородный гад
мне не с кем говорить за нас с тобой
один стоит над нашей головой
с прошитым темячком и рваною губой
откроет рот и бьётся как плотва
со смертью накрест языком братва
а я стою и наблюдаю дым
и не кем мне вот здесь
заговорить
(2010)

снег завершает мёртвую петлю
из всех возможностей что я не говорю
из всех воздушных рукавов и ям
снег завершает снег наверно пьян

он молится за этих и за тех
из всех холодных щурится абрек
он учится смешению времён
чтоб в небо уходил мой патиссон

снег завершает фразу обрыва
снег рвёт наружу как шахида два
теперь шахида с нескольких сторон
лежат и загорают с кадыком

который продышаться им не дал
снег возвращает всё что он в кармане смял
из всех возможностей я эту повторю
почти живую мёртвую петлю
(2010)

сберегая бескостных детей хлебный мякиш в руке
бродят волки в своём отраженье в кыштымской реке
перебросишь сюда хлебный шарик проглотит нас волк
или тьма обшмонает своих а ничьих недотрог
поразительна речь и заразна как будто бы бог
застыдился и спрятался в горле как будто бы смог
защитить всех бескостных стоит эта кость поперёк
видишь мякиш в руке слышишь в горле застрявший глоток
(2010)

Не вспоминай меня – на свет
наколот пластырь света. Урка,
пока ты остаёшься здесь —
летит, как стрекоза, маршрутка.

Не вспоминай меня – простить
из лагеря побег заветен
пока хранят, как сухари,
зверёныши нас, эти дети.

За всех, что были неспроста,
теперь начисленная плата
нас ждёт, считая тьму до ста
и пластыри до зоосада.

Ты, убивающий стрекоз
подземных тёмными шагами —
не ожидаешь, но пройдёшь
над взглядом нашим сапогами.

Не вспоминай меня за свет
засвечено – на пол-аршина
мой дом оторван от земли
и пластыря почти не видно.
(2010)

во как снится эта [трасса]
бог стоит посередине
из асфальта и из [спаса
из] ещё нетвёрдых линий
транспортного коностаса
он почти что не [оформлен]
как цивирк как птичий клёкот
под крылом [до перелома]
кровь горит из поворота
говорит [договорится]
этой трассы середина
бог стоит [да бог с другими]
из укропа или тмина
он растёт [языкового]
и фиксирует на камне
не себя [того – другого]
потому что очень занят
он прохожим [убываньем]
в смысле и в значенье скоро
грохот этому [настанет]
бог нас видит из азора
(2010)