Борис Херсонский - Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна

А условия улучшаются, жить становится веселей,
возрастают доходы на душу, ассортимент товаров
расширяется с каждым годом. Все лучше вести с полей,
меньше лесных пожаров, меньше ночных кошмаров.

Правда, война продолжается, но вяло и далеко,
а военная форма – дань современной моде.
Целимся в яблочко, чтобы попасть в молоко,
память о павших, как водится, вечно живет в народе.

Чтоб провалиться в сон дети считают овец,
ворона лисице дает уроки вокала.
Мы все здесь прописаны, а этот здесь – не жилец,
хорошо, что по расписанию идут поезда от вокзала.

Как между страниц превращают цветы в гербарий,
как попадает Слово Божье под комментарий,
так пропадает речь в глубине канцелярий.

Так она на улице валяется, смята
мозолистою рукой державного мата,
так совесть трещит под тяжестью компромата.

Так костью в горле застревает русское слово,
не в силах справиться с напором умысла злого,
речь дала слабину – не судите строго.

Мы ее не уберегли, мы сдали ее на потребу
безъязыким, отдавшим сердце зрелищам, хлебу,
оттого и молчим, лицо обращая к небу.

завтра праздник у них день воровства и разбоя
день обмана и лжи которыми лишь дурака обмануть
завтра праздник у них день насилия и запоя
invinoveritas – в водке-паленке суть

как будут они скакать по площади как истошно
будут славить захват как будет греметь салют
и как тебе от веселья не станет тошно
россия страна иванов страна малют

у них что иван то грозный у них что петр то великий
что рука то железная а нога костяная материал такой
и что нам просторы твои что вождь со своею кликой
с паленой водкой ногой костяной и железной рукой

воевал бы гад отнимал бы вор дубинку у вора
гоп стоп мы подошли из-за угла любимый мотив
что за праздник у вас господа день стыда и позора
молча русская речь стоит глаза опустив

потому что ей отдуваться за эти крики
за эти песни из черных отверстых ртов
за эти лица которые так безлики
за штампы и фото государственных паспортов

за всех дураков емель за жар самоходных печек
за щук всесильных за горбатых коней
родная русская речь ты за все ответчик
остается стоять вместе с ней и молчать на ней

Как мы ждали тебя, дорогая война, в нашей дружной семье,
ты все медлила, но о тебе мы мечтали не раз.
Добрый Пушкин с веселым Тарасом сидели в саду на скамье,
добрый Пушкин смеялся, в ответ улыбался Тарас,

говорил, что Днипро понесе в море вражию кровь,
а тогда и проснуться с молитвой в могиле не грех,
что Господь есть воитель, воителю не прекословь,
а не то Он придет и разделает всех под орех.

Добрый Пушкин в ответ: «Вот, сбирается вещий Олег,
кроме пива еще хорошо, если девку – в постель,
жаль, что Черная Речка, и скоро там выпадет снег,
а по снегу, понятно, придется идти на дуэль».

«Ну, Арал – это тоже не сахар, – Тарас возражает шутя, —
знаешь, Болдино осенью – словно медовый пирог».
Добрый Пушкин смеется и плачет, как будто дитя,
говорит, что в усадьбу не пустит хохла на порог.

«Значит завтра война, – ухмыльнулся Тарас, – значит завтра – в поход,
час придет – одолеет хохол москаля-гордеца.
Дети разных народов и животные разных пород
уничтожат друг дружку, и смеху не будет конца.

Будут белые кости лежать на зеленой траве.
Будут зори гореть, как горел под Полтавою швед.
А ревучий Днипро – что поделаешь – громко реве».
И Тарас убегает, а Пушкин свистит ему вслед.

Вот и кончена дружба. Должно быть, решил как-то раз
злобный рок развести две культуры по разным углам.
Не сидят на садовой скамье Александр и Тарас,
а все делят и делят по-братски вражду пополам.

Мы представляли себя жирными стариками, сидящими на бульваре,
глазеющими на девиц, – писал о себе и Багрицком Бабель.
Мечты не сбылись. Бог не дал состариться этой паре,
не дал ожиреть, не дал витаминов и валериановых капель.