Валерий Рогожин: Нельзя стихи не вспоминать. Стихи

опять аэродром не принимает!..
февраль, дожди, ни неба, ни земли…
пускай дожди, но жизнь моя хромает —
опять на кухне словно в Сомали!

опять сраженья местного значенья…
артподготовка, рукопашный бой!
разоблаченья, взрыва, обличенья…
и что мы делим, Господи, с тобой?

быть может и распутица от ссоры?
и цвет небес не ярко-голубой?
и не хватает лишь соседок своры,
всегда готовых на словесный бой!

а тучи уплывают к горизонту
неспешной чередою, словно льды,
иль корабли, что, требуя ремонта,
увозят вдаль предчувствия беды…

молчи! смотри! блик солнца от соседей…
по стенке скачет из того окна.
весь мир у нас – созвездие соцветий!
ты у меня – соцветие, одна!..

февраль, и что? когда-то звался лютый…
то снег, то лужи, то дождливый туш…
он может отдается за валюту?
плати пиастры – будет зной и сушь…

а если баксы, то тогда на выбор
мороз Аляски иль Майами жар…
какой гигант! нет, ах! какая глыба!
тот, кто придумал февралю пиар!

завечерело. дух морозный
возник вдруг в воздухе нежданно,
хотя капелей звук гортанный
звучал надсадно и склерозно…

остекленела лужи гладкость,
внушая веру в бронь и мощность
и выставив всю непорочность,
но затаив под коркой пакость…

и темнота в права вступала,
клубясь в углах, в кустах сирени,
людей цепляя за колени,
пугаясь лампочек накала…

час телевизора и чая…
хотя кому-то чай не нужен,
но большинство спешит на ужин,
еще мороз не замечая.

обычный вечер. глаз усталость,
желанье сбросить дня заботы
и отрешиться от работы
на час, на два… что тут осталось?..

мороз крепчал, почуяв волю,
заняв позиции надолго,
лишь помня о веленьи долга,
о властелина ореоле!

февральский вечер, дух морозный
возник вдруг в воздухе нежданно…
замолк капелей звук гортанный,

лишь снега хруст апофеозный!..

рассвет хотел все встать на лапы,
но, не проснувшийся еще,
он мне на левое плечо,