1
Вакантно. На душе поют ваганты
про власть вина, про глупый политес;
про то, как дистрофичные Атланты
страдают недержанием небес
Вакантно. Вместо Гегеля и Канта
в душе – сквозняк и тонны чепухи.
И в стены слепо тычутся стихи —
ублюдочные отпрыски таланта.
Галантно. В телевизоре гаранты
токуют, наплевав на политес,
и мэтров безразмерные таланты
страдают недержаньем поэтесс.
Сосиски силиконовы, как сиськи,
а цены блин как на «Мадам Клико»…
Всё как всегда – нормально, по-российски:
хрен под рукой, а локоть далеко.
Зато вакантно! Дремлют Росинанты
и буцефалов бродят табуны,
ублюдочные отпрыски таланта
стихами в стены тыкать не должны.
Бери коня и музочку в борделе,
строчи строкой, как Анкин пулемёт…
Да не тяни! Ну, что ты, в самом деле?
Вакантно место. Вдруг другой придёт?
2
Глотает таблетки старик Козлодоев
распухла простата. Намокла постель.
Проблемы со зреньем, проблемы со слухом
и запоминанием начатых фраз…
А где-то Голицын не падает духом,
в кустах ублажая по дюжине враз.
Нога заплеталась за ногу другую,
а, может быть, ту… ну, что та, да не та —
старик Козлодоев, на коз негодуя,
простату лечил, что в боях нажита.
В ночи надрывался поручик Голицын,
корнет Оболенский ему подвывал.
По дюжине к ним прилетали девицы
в подвал, на чердак и на сеновал.
Потел Козлодоев, как вербные почки,
но не распускался, хоть тресни, хоть плачь.
Он камни вытаскивал пальцем из почки.
При помощи клизмы имел его врач.
Как яйцами, китель звенел орденами:
сдавай караул, то есть презерватив.
Лежал Козлодоев, в штаны, будто в знамя,
вцепившись и горестно их приспустив.
А яблочко-песня на фрейлахс сбивалась,
а кони скакали в тудыть-перемать.
Лежал Козлодоев… А что оставалось,
пока не велели штаны поднимать?
отброшенная единица белья…
завладевание ногой в дорогом педикюре…
Овладеет он ногою,
а потом ногой другою,
а потом её нагою
прочь отбросит от белья
своей собственной ногою,
прорычав ей: «Ты моя!».
Педикюра не снимая,
я скажу ему: «Не знаю.
Вы меня смутили прямо —
мне не разрешает мама.
Но вам страстно так хотится,
что нельзя не согласиться».
Я тебя украду… Разреши! Хоть на миг
Ты возьмёшь меня на руки и пронесёшь
Сквозь сады, что цветут белопенно,
И опустишь в траву… И желания дрожь
Пробежит вдруг… И вот над Вселенной
Наши стоны, в восторге сливаясь, летят!..
Я тебя украду. В оргастический мир
унесу на руках – пусть фригидность судачит.
Это будет инжир и пломбир, мой кумир.
Хоть на миг! Только так! И никак не иначе!
Пусть, на нас поглядев, побледнеет луна
и, смутясь, покраснеет дневное светило,
пересохнет от страсти морская волна…
…Эка, я хорошо сочинила!
в воду звёздочки сигают
хрен поймаешь хоть одну.
под крыльцом кольцом согнулись
или выгнулись дугой
беспороднейшие псы,
чешут голову ногой
или, ноздри раздувая,
гонят зайца головного
по коробке черепной:
бедный заяц головной.
почешу башку ногою
поскребу другой по дну
мысли крýгом и дугою
хрен поймаешь хоть одну
будто зайцы головные
звёзды в омут черепной
тараканы щелевые
мозг щекочут шебутной
псы страдают без породы
как без запаха духи
с нетерпеньем ждут народы
моей милой чепухи
напишу что тут такого
пушкин кто передо мной
только зайца головного
жалко в клетке черепной
…Ради суки, что так порочна
Весь в укусах, грязи и крови
Разорвал бы любого в клочья
За один лишь намёк о любви.
Эх, как жалко, что я не собака,
А приличный вполне человек.
Оттого не беснуюсь, не вою,
Если страстью натянет струну. И не пну ни за что ногою
Нагло спящую в луже луну.
Я бы тоже в согретости мрака
лез к жене под бочок в постель.
К сожалению, я собака,
а точнее сказать – кобель.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу