Влад Южаков - Личные вещи. Стихи

***
И кто-то вертит жизнь назад, как плёнку:
Там, нагреваясь, кровь втекает в раны,
Предатели становятся друзьями,
Светлеют мысли, волосы темнеют,
Мужчина превращается в ребёнка,
Цинизм – в надежду, твиты – в телеграммы…
И зритель плачет тёплыми слезами,
Не становясь ни чище, ни умнее.

Иди ко мне, моя голуба…
Ну что с того, что я старик?
Ещё своих четыре зуба,
И не засалился парик.

Да, мне давно не восемнадцать,
Но жарких девок теребя,
Горю огнём! Хочу признаться
В том, что безудержно тебя…

Могу? Умею? Нет, не это…
Покуда ждал с букетом роз,
Забыл, о чём твердят поэты
В признаньях женщинам… Склероз!

Хочу? Опять не это… Словно
Проведена в мозгу черта,
И за чертой пропало слово!
Не видно слова ни черта!

Лишь помню – вышел на аллею,
Под горло застегнув пальто…
Имею? Пользую? Жалею?
Где я? Зачем мы здесь? Ты кто?

Когда внезапно сдавит грудь
Большая каменная глыба,
Когда не сможешь продохнуть,
Глотая воздух, словно рыба,

Не говори мне про народ,
Что угнетён Неспящим Оком —
Перекрывают кислород
Не там, вверху, а здесь, под боком.

Мы от таких, как мы, бежим,
Надсадно грезя счастьем личным.
И политический режим
До безразличия вторичен.

Не от растоптанных свобод
С тобой случается удушье,
А от просчитанных забот
И рассуждений благодушных

Тех, кто «желая нам добра»,
Даёт «полезные советы».
Они – большие мастера
Ограничений и запретов.

И в этом вся твоя беда,
Что надо крикнуть: «Дайте роздых!
Мне душно с вами, господа!»,
Но выйти некуда на воздух.

Нам не сбежать от нашей лжи —
В мир правды не оформишь визу.
А ты мне говоришь – режим…
Режимы создаются снизу.

Что это? Фортуны ли вольности?
Планида ли? Божья ли милость?
В Запруженске Туевской области
Событие вдруг приключилось:

На улице Трубопрокатчиков
Вчера в половине шестого
Хвостов оглянулся на Вячека,
А Вячек взглянул на Хвостова.

Носились детишки без устали,
Сушилось бельё на балконах,
Мамаши с тяжёлыми бюстами
Скучали в проёмах оконных,

В дорожной пыли озабоченно
Копалась свинья у забора,
Ползли вереницей рабочие
С завода электроприборов,

Старушки гоняли собачников
По травам газона густого…
«Утырок», – подумалось Вячеку.
«Ушлёпок», – скривило Хвостова.

Фаланги суставами хрустнули
И вздулись сосуды на шеях.
Томясь ожиданьями грустными,
Запруженск затих в предвкушеньи.

И тут бы услышать историю
Про сломанный нос или руку…
Но Вячек с Хвостовым не спорили
И морды не били друг другу,

А только на долю мгновения
В глаза посмотрели сурово.
И каждый в своём направлении
Ушёл подобру-поздорову,

На свежих коровьих фекалиях
Оставив следы от сандалий…
И больше такой аномалии
Запруженцы не наблюдали.

Ну как тут не опустишь руки?!
Кряхтит в тоске моя страна —
Опять ее отдали, суки,
За чарку хлебного вина.

И нет в Отечестве прохода
От политических б… ей
(Вдобавок я узнал по ходу,
Что Иисус был иудей)…

Страна, ты так погрязла в лени,
Что очи лезут из орбит!
И молодое поколенье
От бездуховности скорбит…

Россия больше не рожает
Румяных радостных детей!
И евро снова дорожает.
И Иисус был иудей.

Доходы падают всё ниже.
Сосед – подонок и урод.
И не читает больше книжек
Наш богоброшенный народ.

И наблюдать уж нету мочи,
Как богатеет богатей.
И коньяку не купишь ночью.
И Иисус был иудей.

Бокал политтерпенья выпит!
Режим достал до самых гланд:
Набил оскомину Египет,
Но денег нет на Таиланд!

В эфире звёзды крутят шашни,
Начхав на мнение людей
(Но что на самом деле страшно —
Что Иисус был иудей!)…

В Приморском крае – сплошь китайцы,
Но рыба тухнет с головы…
И вот уж тянет к горлу пальцы
Проклятая рука Москвы…

Шагает в пропасть Русь Святая,
И близок власти паралич.
И злые языки болтают,
Что Пётр Великий был москвич…