Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Поначалу прижмет, а потом ничего -
Выпьешь рюмку, привычную стряпаешь снедь.
Никогда ни о чем не проси никого -
Перед собственной памятью плохо краснеть.

Никого ни о чем не проси никогда,
Потому что всегда одинок человек,
Потому что избавит навек от стыда
Понимание слов <���никогда> и <���навек>.

Если плюнул на все без изъятья,
Пью всё более день ото дня
И тебя не желаю понять я,
То и ты ведь не слышишь меня.

Признаю я свою бесполезность
Для страны изможденной родной,
Но и ты окажи мне любезность -
Не вступай в разговоры со мной.

Разговоры - пустое занятье,
Согласись и душой не криви:
По Адаму мы, может, и братья,
Но отнюдь не по братской любви.

Я снова ухожу, и мне
Никто не обернется вслед.
Я вечно только ухожу,
Так много лет, - печальных лет.

И сам не понимаю, как
Могу я слезы превозмочь
И улыбаться, уходя
От тех, кто мог бы мне помочь.

Опять бреду Бог весть куда
И вновь легко осилю плач,
Себе под нос твердя реестр
Своих сомнительных удач.

Пусть мне никто не говорит:
<���Не уходи, останься здесь>, -
Меня от гибели спасет
Моя беспочвенная спесь.

Зрачок мой безумье расперло
И, страшное, око ослепло -
Былое мне стиснуло горло
Удавкой, сплетенной из пепла.

Кружатся безжизненным прахом,
Но яркие, как карусели,
Все планы, что кончились крахом,
Стремленья, что все отгорели.

Картины тех лет сохранились
И мчатся в цветной круговерти,
Но чувства былые сменились
Лишь болью в предчувствии смерти.

Слабеют источники духа,
Лишь твердость осталась герою,
С которой из птичьего пуха
До неба я здание строю.

Друзья, я встретился с вами
Вчера на закате дня.
Мы пили, злыми словами
Нелепость жизни кляня.

Мы знали, что век наш прожит
И близок зябкий закат,
Что нам ничем не поможет
Подробный подсчет утрат.

Мы продолжали браниться,
Но из-за плотных туч
С неба на наши лица
Упал невидимый луч.

И дрожь овладела мною,
И рухнуть хотелось ниц:
Я видел, как все земное
Смывается с наших лиц.

Я слышал: речи земные
Падают пеплом с губ
И речи звучат иные -
Грозней архангельских труб.

И вновь, как трубы под кожей,
В нас загремел экстаз,
И видел любой прохожий,
Что длань Господня на нас.

И пусть ты счастья не встретил,
Не сожалей ни о чем:
Зато тебя Бог отметил
Незримым своим лучом.

Низкий голос неизменно ровен
И в глазах - ни проблеска огня.
Ни одной из всех земных диковин
Невозможно поразить меня.

На людей смотрю я терпеливо,
Про себя исчезнуть их молю.
Ничьего духовного порыва
Больше я уже не разделю.

И восторга юного припадки
Странными мне кажутся уже.
Мир касается глазной сетчатки,
Не рождая отклика в душе.

Лишь порой вдруг челюсти мне сводят
Зерна памяти минувших лет.
Каждый слышал, что душа проходит,
Но не каждый ей посмотрит вслед.

Фортуна ни в чем не повинна,
Пора самому повиниться,
Что даже для цели вершинной
Ни в чем я не мог измениться,

Хотя бы слегка, ненамного,
Хотя бы на краткое время, -
С порога отверг, недотрога,
Я это нетяжкое бремя

И с руганью грязной бросался
На всех, кто давал мне советы,
И так ни при чем и остался,
Упрямец, в отместку за это.

Но я ни о чем не жалею,
Хоть знаю, что все удалось бы,
Когда бы, гордыню лелея,
Я пасть не боялся до просьбы.

Глядите на предметы вскользь,
Чтоб взгляд их трогал как бы вкось,
Не глядя прямо никогда,
И вы увидите тогда,
Как обретут предметы цвет,
Которого иначе нет.

Взгляд в отчуждении своем
Очистит цвет, возьмет объем,
Благополучно избежит
Врага, которым дорожит,
Дававшего ему прокорм, -
Структур, деталей, черт и форм.

Предстанет мир тогда иным -
Просторным, радостно-цветным,
И больше не коснется взгляд
Былых прибежищ и преград,
Не усомнится в чудесах,
Навек оставшись в небесах.