Низами Гянджеви - Сокровищница тайн

Знай, что недругу смысла не должно протягивать руки,
Знай, живая вода не находится в пасти гадюки.

Враг разумный — пускай твою душу он горем потряс —
Лучше друга, который в невежестве грубом погряз.

На кремнистом дворе, где играла, смеясь, детвора,
Мальчик, навзничь упав, окровавил каменья двора.

Был надломлен хребет от неловкого быстрого шага,
И, ребят устрашая, лежал неподвижно бедняга.

Детвора трепетала, не смела она и вздохнуть,
И у каждого мальчика стыла от ужаса грудь.

Друг упавшего молвил: «Как видно, ребята, придется
Нам припрятать его в глубь любого, чужого колодца.

Иль о том, что стряслось, догадается каждый глупец,
И что скажет, ребята, его разъяренный отец!»

Лишь один мальчуган, что с упавшим бранился порою,
Был разумен, — и он так промолвил пред всей детворою:

«Нет, всем будет известно, что с ним были в этот мы час,
И во всем обвинять будут старшие только лишь нас.

Я же с ним враждовал — мы ведь ссорились с ним то и дело.
Все падет на меня!» И к отцу злополучному смело

Он пошел. Всё сказал, словно в срок подоспевший гонец.
И несчастному сыну помог поспешивший отец.

Полный мудрости будет во всяком деянье умелым,
И, ничем не смущенный, с любым он управится делом

Кто поймет небосвод? Кто к всезвездному близок огню?
Только тот, кто свою на него опирает ступню.

Пусть безмерно движенье небесного звездного хода,
Но полет Низами превышает полет небосвода.

Не ревнивый о боге, своим пренебрегший уделом,
Пребывающий в скорби душевной и страждущий телом!

Говорящая «я» в оболочке земной заперта, —
Но безмолвствуй о тайне! Предел говорящей — уста [112] То есть душа, говорящая «я», заключена в теле, и пока она не дошла до уст, не отлетела, человек жив. Говорить же об этом не следует, это — тайна .

Не охватывай мир, ибо ты не изгиб небосвода.
Не бери себе то, чем твоя не владеет природа.

Мир, единый и вечный, сильнее, чем наша рука,
Для земного безмена всемирная гиря тяжка.

Помни: веса горы от пылинки дорожной не требуй
И огня для казана от искры ничтожной не требуй.

Если пояс довольства немногим надел человек,
От служения плоти себя отрешил он навек.

Алчность в росты ссужает тому, кто и так обездолен.
В лучезарном венце — кто мирское отверг и доволен.

В этом узком проходе [113] То есть на земле, в материальном мире. срезают воры кошельки, —
Так спокойнее тем, кошельки у которых легки.

Знатен ты и богат — так не сетуй, что голову больно.
А не хочешь — уйди, нищету избери добровольно.

Безбородый, в унынье, что волосы плохо растут,
Увидал, как друг друга за бороды двое дерут,

И сказал: «Хоть лицо у меня, как у жителя ада,
Я спокоен, и мне — безбородому — в этом награда».

Пользу вящую видели люди разумные в том,
Чтоб изведал ты бедность, лишился бы вьюка с ослом

И к духовным вратам, Иисусу подобно, проник бы,
Без осла и без вьюка конечной стоянки достиг бы.

Если ты мусульманин, то гебром и в мыслях не будь.
Ты пекись о душе и заботы о грубом забудь.

Хлынул гибели вал — о, скорее спасай свою душу!
В волны кладь побросай, торопись, устремляйся на сушу!

Лучше с мозгом свободным в своем разорении стой,
Чем на пенистых гребнях подскакивать тыквой пустой.

Сан возвышенный в том, чтобы много не спать и поститься.
Величайшее благо — с земным достояньем проститься.

Не стервятник же ты, ведь не станешь дохлятины жрать, —
Стань же вороном — кровью не следует ног обагрять [114] Дохлятина — богатство. Стань вороном — то есть не ступай по пролитой крови своих жертв, чтобы добыть богатство. У ворона черные ноги, не красные, не «обагренные кровью». .

Если ж ты обескровлен — как пишут тела на картинах, —
В безопасности ты от свирепых когтей ястребиных.