Вячеслав Евдокимов: Белая Лебедушка [сборник]

Я, надев из ситца платье,
И внучка как сам-лакей,
Взяв за ручку, на занятья
Повела играть в хоккей…

Шли мы, шли… Чрез время оно
Внук пустился в громкий плач:
— На трибуну стадиона
Отведи! Увидеть матч

Я хочу, бабуль, футбольный,
Бьют там ножками все в мяч,
А ему совсем не больно,
Он летит к воротам вскачь! —

Так желанье распалилось,
Что унять усилий нет.
Некто вдруг мне: «Сделай милость,
На, „за так“ возьми билет

И порадуй-ка мальчонка,
Не залей азарта в нём!»
Хвать! — билет внук и презвонко
Горлопанит: «Ну, пойдём!»

Затащил вмиг на сиденье,
А их там — за рядом — ряд…
А людей, скажу в сравненье,
Как на пнях в лесу опят…

Гвалт такой! — заткнула уши.
Все взъерошены, свистят,
Друг на дружку — будто клуши,
Стерегут коль те цыплят…

И кричат, маша руками,
Выпускают страстный пар,
Будто в поле — кучей сами:
— Тьфу! Да разве то удар?! —

Осужденья голос зычный
Вмиг подхватывает рать:
— Да тебе ещё в пряпичный
Лишь, мазила, мяч играть!

— Да! — им вторит расписклявый
Голосочка внука звук…
— А вратарь — башмак дырявый!
— Встал в ворота, а без рук!

Мячик вдруг ко мне пальнули…
Хвать! — его руками вмиг:
— Не отдам! Не ждите. Дули! —
Стадион же сразу в крик:

— Не тяни, бабуся, время,
Мяч верни быстрей назад,
Не глумися ты над всеми,
Дай голов дозреть парад!

Нет вокруг затычки свисту!
Ноль — капризных внука слёз:
Мяч, луча, он футболисту —
Настоящему! — отнёс.

Тот погладил по головке…
И захлопал стадион!
Покраснел тут внук неловко,
Стал, как рак, с смущенья он…

А на поле продолжалось
Ногобеганье стремглав!
Нет голов лишь. Эка жалость!
Раззадорился мой нрав,

Я в азартном тоже крике,
Крутит мельница пыл рук…
Я «болею» уж! Вся в пике.
Стал футбол вдруг сердцу друг.

Тут я выбрала команду,
За которую болеть,
За неё, мою отраду,
Это делать буду впредь!

Но противника нахальство
Просто хлещет через край…
— Эй, судейское начальство,
Ты за грубость покарай!

Нарушение же было…
Все кричат: — Долой судью!
— С поля вон его! На мыло!
— Он неправ, с судей — адью!

Вдохновясь таким судейством,
Враг дошёл до кулаков,
Проявив своё злодейство,
Стал сбивать уж игроков,

Всех повывел, всех из строя,
Лишь один, как столб, — вратарь…
— Это что, — кричу, — такое?
Нарушителей ошпарь!

Ноги туточки невольно
В поле вынесли меня…
— Эй, вратарь, не плачь. Довольно!
Дам им жару и огня!

И, схвативши мяч в охапку,
Понеслась к воротам их:
«Все запомните вы бабку,
Дам морально вам в под дых!»

Но судья пресёк стремленье,
Тут же свистнул в свой свисток:
— Ты, бабуся, нарушенье
Совершила. Право ног

Лишь вести к воротам мячик.
Получай за то штрафной! —
Взорвалась — а как иначе! —
И как стукну головой,

Мяч влетел, стремглавши, в сетку!
Стадион взорвался: — Гол!
— С центра! — дал судья отметку.
— Ай, да, — крики, — слабый пол!..

Наших всех уж санитары
Отнесли в свой лазарет…
Игроки, как волки, яры,
На меня прут, спасу нет!

Ну, нарушила я что-то…
Вмиг пенальти суд влепил!
Им забить-то как охота!
Не зальёшь водою пыл…

Ой, удар был дико страшен
По воротам — в глаз, не в бровь!
Взял спокойно Лёва Яшин,
Кепку на нос сдвинув вновь,

Прислонясь спиною к стойке…
Он спокоен за меня:
Я игрок на поле стойкий,
Дам противнику огня!

А противник с ярой злости
Вдруг толкнул меня, с ног сбив…
Собрала свои я кости,
Вновь азарт мой стал игрив!

Повела к воротам мяч-то,
Да верзила из верзил
Предо мною встал, как мачта,
Ногу тут же повредил…

Поскачу и на одной-то!
Положила мяч в подол…
Чую, поднял нежно кто-то
И понёс, как будто вол…

Держит ласково и крепко,
Аж душа вошла в напев!..
Стоп! Знакомая мне кепка…
Да то Лёва Яшин. Лев!

Обняла за шею сладко…
Как приятно на руках!..
И на всех смотрю с украдкой…
В восхищенье все: «Ах! Ах…»