Владимир Маяковский: Стихотворения (1922 - февраль 1923)

Все причиндалы, полагающиеся странам,

имеет и она.

И правительство (управляют которые),

и народонаселение,

и территория...

Территории, собственно говоря, нет -

только делают вид...

Просто полгубернии отдельно лежит.

20 А чтоб в этом

никто

не убедился воочию -

поезда от границ отходят ночью.

Спишь,

а паровоз

старается,

ревет -

и взад,

и вперед,

30 и топчется на месте.

Думаешь утром - напутешествовался вот! -

а до Риги

всего

верст сто или двести.

Ригу не выругаешь -

чистенький вид.

Публика мыта.

Мостовая блестит.

Отчего же

40 у нас

грязно и гадко?

Дело простое -

в размерах разгадка:

такая была б Русь -

в три часа

всю берусь

и умыть и причесать.

Об армии не буду отзываться худо:

откуда ее набрать с двухмиллионного люда?!

50 (Кой о чем приходится помолчать условиться,

помните? - пословица:

"Не плюй вниз

в ожидании виз").

Войска мало,

но выглядит мило.

На меня б

на одного

уж во всяком случае хватило.

Тем более, говорят, что и пушки есть:

60 не то пять,

не то шесть.

Латвией управляет учредилка.

Учредилка - место, где спорят пылко.

А чтоб языками вертели не слишком часто,

председателя выбрали -

господин Чаксте.

Республика много демократичней, чем у нас.

Ясно без слов.

Все решается большинством голосов.

70 (Если выборы в руках

- понимаете сами -

трудно ли обзавестись нужными голосами!)

Голоснули,

подсчитали -

и вопрос ясен...

Земля помещикам и перешла восвояси.

Не с собой же спорить!

Глупо и скучно.

Для споров

80 несколько эсдечков приручено.

Если же очень шебутятся с левых мест,

проголосуют -

и пожалуйте под арест.

Чтоб удостовериться,

правдивы мои слова ли,

спросите у Дермана -

его "проголосовали".

Конечно,

ни для кого не ново,

90 что у демократов свобода слова.

У нас цензура -

разрешат или запретят.

Кому такие ужасы не претят?!

А в Латвии свободно -

печатай сколько угодно!

Кто не верит,

убедитесь на моем личном примере.

Напечатал "Люблю" -

любовная лирика.

100 Вещь - безобиднее найдите в мире-ка!

А полиция - хоть бы что!

Насчет репрессий вяло.

Едва-едва через три дня арестовала.

И насчет демонстраций свобод немало -

ходи и пой досыта и до отвала!

А чтоб не пели чего,

устои ломая, -

учредилку открыли в день маёвки.

Даже парад правительственный - первого мая,

110 Не правда ли,

ловкие головки?!

Народ на маёвку повалил валом!

только

отчего-то

распелись "Интернационалом".

И в общем ничего,

сошло мило -

только человек пятьдесят полиция побила.

А чтоб было по-домашнему,

120 а не официально-важно,

полиция в буршей была переряжена.

Что Россия?

Россия дура!

То-то за границей -

за границей культура.

Поэту в России -

одна грусть!

А в Латвии

каждый знает тебя наизусть.

130 В Латвии

даже министр каждый -

и то томится духовной жаждой.

Есть аудитории.

И залы есть.

Мне и захотелось лекциишку прочесть.

Лекцию не утаишь.

Лекция - что шило.

Пришлось просить,

чтоб полиция разрешила.

140 Жду разрешения

у господина префекта.

Господин симпатичный -

в погончиках некто.

У нас

с бумажкой

натерпелись бы волокит,

а он

и не взглянул на бумажкин вид.

Сразу говорит:

150 "Запрещается.

Прощайте!"

- Разрешите, - прошу, -

ну чего вы запрещаете? -

Вотще!

"Квесис, - говорит, - против футуризма вообще".

Спрашиваю,

в поклоне свесясь:

- Что это за кушанье такое -

К-в-е-с-и-с? -

160 "Министр внудел,

- префект рек -

образованный -

знает вас вдоль и поперек".

- А Квесис

не запрещает,

ежели человек - брюнет? -

спрашиваю в бессильной яри.

"Нет, - говорит, -

на брюнетов запрещения нет".

170 Слава богу!

(я-то, на всякий случай - карий).

В Риге не видно худого народонаселения.

Голод попрятался на фабрики и в селения.

А в бульварной гуще -

народ жирнющий.

Щеки красные,

рот - во!

В России даже у нэпистов меньше рот.

А в остальном -

180 народ ничего,

даже довольно милый народ.

Зря,

ребята,

на Россию ропщем.

[1922]

Замри, народ! Любуйся, тих!